Киря с преувеличенным усердием принялся шкрябать нож. У меня самой аж мурашки по шкуре побежали.
— Короче так, братцы-кролики. В общих чертах картина такая, — начала я разговор с ними. — Я знаю, что ваш любезный шеф Андреев Руслан Андреевич, капитан УВД Трубного района, дал вам поручение — похитить девочку. Вы его с успехом выполнили. То, что это преступление, и притом тяжкое, я вам объяснять не буду. И я не знаю, известно ли вам про странное, нечеловеческое «хобби». Это у него месть такая. Он убил трех мужчин, вырезал у них гениталии — я надеюсь, с таким словом вы знакомы — и засунул их им в рот.
Корявый с Квадратным смотрели на меня в начале моей пламенной речи немного брезгливо, словно кошки, вляпавшиеся в кое-что. Но по мере более близкого ознакомления с личностью своего шефа их глаза округлялись, и вся спесь с их физиономий смывалась. Когда я еще несколькими яркими мазками довершила портрет Андреева, мои клиенты, по-моему, созрели.
— Короче, ребята, мне нужно знать, где сейчас девочка и что ей угрожает? И где в данный момент Андреев? Предупреждаю сразу: молчать не советую. Мы не собираемся нянчиться с вами официальными методами. Вам даже документов никто не предъявит. Мы просто сейчас сделаем с вами то же самое, что и ваш шеф с тремя мужчинами. Киря, нож готов? — спросила я у Кирсанова для усиления впечатления.
— Готов, — ответил он, пробуя лезвие пальцем. — Но, по-моему, они ребята не совсем еще безнадежные и ввязались в это дело по глупости. Они ж наверняка не знали, что их шеф — серийный убийца.
Корявый с Квадратным радостно закивали. Сочувствие Кирсанова пришлось им по душе.
— Так где девочка?
— Если мы скажем, вы отпустите нас? — попытался затеять торг Квадратный.
— Это посмотрим на ваше поведение. Хотя полную свободу по завершении дела гарантировать вам трудно. За все в жизни надо платить. Но выбора у вас нет. Я сегодня насмотрелась на слезы несчастной матери, потерявшей ребенка, и вдовы в одном лице. Поэтому я настроена решительно. Ваши жалкие жизни в придачу с вашими гениталиями только вам и дороги. А Андреев завтра и не вспомнит, что были такие когда-то.
Итак, противник повержен, смят, воля парализована. Пленники напоминали теперь воск. Лепить из них можно было все, что угодно.
— Где девочка?
— Да жива эта девчонка. Она в Руслановом заведении! Он с ней как с королевой обращается. Ей там ничего не угрожает.
— В каком, каком заведении?
— Ну, салон тут в Трубном, «Восторг» называется. Он с него бабками подпитывается.
— Стоп-стоп, ребятки, — и, уже обращаясь к Кире, добавила: — Владимир Сергеевич, давайте запишем показания на пленку.