По гримаске на лице стража будки я поняла, что непрерывность папиных гостей его уже притомила: получив в распоряжение весь особняк, мой родитель разыгрался вовсю. С той поры, как наша мамочка на год отбыла в город Линн, штат Массачусетс, США, — ухаживать за моей больной теткой, — преферансную мегаломанию Ефима Григорьевича сдерживал только недостаток игровой площади. Теперь он получил одновременно и плацдарм, и карт-бланш.
Папины турниры в Краснопольском собирали не абы кого — случайных людей и шапочных знакомых тут практически не было. Отбор был строгий, суета не одобрялась, уважались многолетние отношения. Скажем, Макса, хоть он и прибыл вместе со мной, за игровой стол бы ни за что не посадили — зелен еще. Контингент подбирался проверенный, немолодой и почтенный: маститый деятель кино, видный исторический писатель, врач из Кремлевки, проректор МГУ и прочие випы. Иногда к столичным штучкам присоединялись еще какие-то бородатые увальни с сибирским говорком — память о тех далеких временах, когда Ефим Григорьевич Штейн выезжал в долгие командировки глубоко за Урал. Там он с 9 до 5 дисциплинированно паял ракетный щит державы, а с 5 до 9 старательно расшатывал госмонополию на азартные игры.
Если кто-то подумал, что за преферансным столом в Красно-польском приобретались и терялись целые состояния, то спешу разочаровать. Ничего подобного! Заработав себе неслабую прибавку к пенсии, папа все реже позволял играть на большие деньги — и самому себе, и всей своей компании. Выигрыш дачного таймшера у приятеля был для папы исключением, а не правилом. Конечно, за судейство на чужих турнирах он, как и прежде, брал приличные бабки, и за внештатные консультации по протоколу — естественно, тоже. Но в его личном кругу ставки теперь допускались символические, а интерес был сугубо спортивным. С годами папа укрепился в суждении о том, что подлинная игра прекрасна сама по себе, как вид искусства, и не нуждается в нервном допинге — как не нужна острая грубая приправа к качественному и тонкому блюду.
Вот рабочая аксиома Е. Г. Штейна: коммерческий риск делает схватку менее изощренной; надежда огрести куш или страх все потерять лишают искусство игры блеска, снижают удовольствие от самого процесса. Вообразите себе великого Казанову ежесекундно озабоченного профилактикой СПИДа. Волнения, стрессы, полные карманы презервативов. У каждой партнерши лихорадочно досматривается медкарта. Не просрочена ли? Думаю, скоро бы героя-любовника постигло постельное фиаско…
Наш мотоцикл проехался по главной аллее Краснопольского, свернул налево, и у второго по счету коттеджа я велела Максу тормозить.