— Гоша, дружок, — ласково обратился я к теленачальнику, — я наслышан о твоих проблемах. Сам их решишь или нужна моя помощь?
— Проблемах? — переспросил Гоша тонким голосом юного воришки, пойманного в супермаркете на краже «сникерса». — А что, у меня, Иван Николаевич, разве есть про… то есть, я только хотел уточнить: какие из наших проблем вас особенно интересуют?
— Ну а ты как считаешь? — с ласкового тона я перешел на прямо-таки задушевный. Надеюсь, теперь Гоша оценит серьезность момента. — Не торопись, подумай. Проблемы-то у тебя, не у меня.
Недолго думая, Климович наябедничал на коллег.
— Если вы насчет контрпрограммирования, то это наша вечная головная боль, — слезливо проговорил он. — Конкуренты, Иван Николаевич, канал наш буквально задолбали. Пакостят и пакостят по мелочи. Мы ставим в сетку нечто рейтинговое — и они на тот же час суют у себя что-нибудь отвлекающее. Уж какое улетное, казалось, шоу Сереги Журавлева — и того, мерзавцы, гасят.
— Гасят? И как сильно? — Я постарался, чтобы в голосе не было ничего, кроме ленивого начальственного любопытства.
— Вчера, скажем, замеры дали пятнадцать процентов, а могло быть тридцать, — зашмыгал носом Гоша. — Что делают эти паразиты? Второй канал запустил по сотому разу «Терминатора» со Шварцем, четвертый — сольный концерт Кристины Орбакайте, девятый — сериал «Яма», о проститутках. И вроде каждый откусил от нашего рейтинга по чуть-чуть, а в сумме мы практически уже без штанов.
Я тотчас же полюбил и качка Арни, и остроносую швабру Крису, и всех киношных проституток, независимо от гражданства и цены. Спасибо вам, санитары леса! Отвлекли, заманили кто чем, приняли удар на себя. Без вас бы вчера треть страны сошло с ума, а с вами — вдвое меньше. Пятнадцать процентов психов — это терпимо, в пределах нормы. Во время хоккея или Петросяна народу съезжает столько же.
— Журавлев молодец, — похвалил я ведущего, — и шоу у него блеск. О нем я тебе и толкую с самого начала: жаль, говорю, что это блестящее шоу никак нельзя сегодня повторить на Сибирь.
— Нельзя? — растерялся Климович. В зигзаги логики руководства даже ему было трудно вписаться на повороте. — Но почему?
— Вот ты мне сейчас и объяснишь, почему, — предложил я. — Ну! Раз, два, три… Вспомнил? Только не вынуждай меня подсказывать.
— Может, у нас проблема… э-э-э… с коммуникациями? — Сейчас Гоша брел по темному лесу наугад, осторожно хватаясь за сучья. — Что-то у нас… э-э… на телебашне не в порядке?
Все-таки надежные кадры подпирают нашу вертикаль, мысленно порадовался я. Если я скажу сейчас «да», он и вправду пошлет техников на башню — откручивать какую-нибудь важную гайку. А если бы я, к примеру, намекнул на пожар… на поджог… на пару-тройку случайных жертв… М-да. Ну хорошо, не будем испытывать вхолостую его веру в начальство. Гоша — не библейский Авраам, да и я, строго говоря, не Господь.