Дверь в палату Большого Марва оказалась приоткрыта. Полоска желтого света то сжималась, то расширялась, когда дверь покачивалась на легком сквозняке. Николь решительно шагнула в палату.
У койки Краузе дремала над глянцевым журналом молоденькая медсестра. Как только они вошли, она встрепенулась, точно испуганная землеройка, и часто заморгала.
– А… Явились наконец… – тихо сказал Большой Марв.
Медсестра встала, заложив страницу пальцем.
– Только недолго, – сказала она. – Он очень слаб, ему нельзя много разговаривать…
Она вышла из палаты.
Краузе как ни старался придать себе бодрый вид, выглядел плохо. Лицо осунулось, словно за последние несколько часов Большой Марв похудел раза в два; кожа приобрела неестественную рыхлость. Больничная пижама была ему мала, рукава задрались до локтей. Большой Марв лежал по грудь укрытый тонким одеялом и дышал шумно, как кит. От запястья извивалась трубка капельницы.
Николь смотрела на него, покусывая губу.
– Ты как? – спросила она.
– Терпимо, – Краузе в подтверждение пошевелил свободной рукой. – Бывало и хуже.
– Что случилось? – спросила она, садясь на край кровати.
– Мотор прихватило, – хмыкнул Краузе. – Сбился на пару-тройку оборотов. Я не врач, точно не скажу, как там правильно. А как механик – то ли клапан истрепался, то ли топливная барахлит.
Наткет вздрогнул.
– То есть, барахлит топливная?
Краузе бросил на него быстрый взгляд, но не ответил. Взяв дочь за руку, Большой Марв сказал:
– Соберись, Ник. Самое страшное позади, а я, как видишь, в полном порядке. Все будет хорошо.
– В полном порядке?! – воскликнула Николь.
– По сравнению с тем, что могло быть, – так уж точно. – Краузе закашлялся. Николь вскочила, но Большой Марв удержал ее за руку.
– Врача!
– Успокойся, – остановил ее отец. – Это от сигарет. Курить не дают, а горло просит… Врача звать бесполезно. Все равно сигарету не предложит.
Он снова взглянул на Наткета. Тот все еще стоял на пороге, пребывая в смятении. Должен ли он выйти и оставить отца с дочерью наедине? Или же наоборот? К тому же Наткета сбила с толку «топливная система». Краузе имел в виду кровь? Неужели с Большим Марвом случилось то же, что и с Корнелием, и по венам расползается змеиный яд? Но тогда нужно срочно вводить сыворотку или как там лечат отравления?
– Оставь нас ненадолго, – хрипло сказал Краузе дочери. – Нам с Наткетом надо кое о чем поболтать.
Николь удивленно посмотрела на Наткета; в ответ тот слегка пожал плечами.
– Главное, много не говори, – сказала она отцу.
– Слушай ты этих врачей. – Большой Марв слабо усмехнулся. – Им лишь бы запугать кого. Работа такая.