— У вашего мужа был такой же? — я заслонила пистолет от возможного взгляда сержанта своим корпусом.
— Кажется, да, — неуверенно произнесла Вероника.
— Тогда выстрелите из него, — я протянула ей оружие.
Она машинально взяла «макаров», но пистолет едва не выпал у нее из рук.
— Стреляй, — скомандовала я, — что же ты?
— Прямо здесь? — удивленно уставилась на меня Вероника.
— Здесь и сейчас, только быстро, — торопила я ее, подозревая, что она не умеет этого делать, — покажи, как ты убила Альберта.
— Но ведь… — она неловко переложила оружие в правую руку, — …здесь же нельзя.
— Можно, — уверенно заявила я, — стреляй, что же ты медлишь? Или ты никогда не стреляла, а мне, так же как и всем остальным, пытаешься запудрить мозги?! Какого черта? — напряженно шептала я.
В глазах Вероники я заметила отчаяние и злобу. Она вдруг решилась. Пистолет в ее руке дрогнул и начал подниматься. Все происходило как при замедленной съемке. Ствол моего же «макарова» почти уперся мне в грудь. Он дрожал в руке Вероники, а в ее глазах метались молнии.
— Я убила Альберта, — сквозь зубы процедила она, — и тебя тоже убью…
Она изо всей силы надавила на курок. Раздался… отчаянный вопль Клавы, которая внимательно наблюдала за ходом нашей беседы. К сожалению, скрыть пистолет и от нее, так же, как от сержанта, у меня не было никакой возможности.
— Ой, мамочки, — заголосила она во всю мощь своих легких, — они же перестреляют друг друга!
— Что ты несешь? — беззлобно огрызнулась я на нее, выхватила «ПМ» у Дюкиной и незаметно опустила в кобуру.
Сержант вскочил со своего места и кинулся к «обезьяннику», на ходу пытаясь расстегнуть прилаженную на бедре кобуру. Она почему-то не поддавалась. Он остановился у решетки и достал наконец-то табельное оружие.
— Что за шум? В чем дело? — бешено вращая глазами, он переводил взгляд то на меня, то на Дюкину, то на продолжавшую верещать Клавку.
— Все в порядке, сержант, — я попыталась его успокоить, — девушке просто померещилось. Кажется, у нее начались галлюцинации.
— Это у тебя начались, — истошно вопя, Клавка бросилась к решетке, у которой в растерянности замер сержант, и принялась трясти дверь, — выпусти меня отсюда! Она сама сказала, стреляй, стреляй! Ой, они прикончат меня, спасите, ради Христа.
— Заткнись, дура, — рявкнул на нее сержант и, зажав пистолет под мышкой, принялся отпирать дверь. — Иди, сядь на место.
— Не ся-аду, — Клавка просунула руки скозь металлические прутья и вцепилась в китель сержанта.
Сержант попытался освободиться от ее хватки, но у него ничего не получилось. Тогда он всем телом дернулся в сторону. Пистолет выпал у него из-под мышки и грохнулся на каменный пол. Пока сержант разбирался с Клавкой, пистолетом, ключами и замком, я воспользовалась случаем и наклонилась к Дюкиной.