— О вашем брате.
Приходько промолчал. Я, не дождавшись ответа, снова повторила просьбу:
— Так мы можем поговорить?
— А нельзя ли перенести разговор на завтра? Сейчас уже очень поздно, я с работы и устал.
— Нет, нельзя. Нужно поговорить сегодня. Я ждала вас три с лишним часа. Прошу вас. Я обещаю, что не займу у вас много времени.
Василий, поколебавшись секунду, произнес:
— Ну, хорошо, пойдемте. Только вы уж простите, много времени уделить вам не могу.
— Я ненадолго, — пообещала я, и мы вошли в подъезд.
Мы поднялись на второй этаж, и Василий принялся искать ключ. Наконец, он нашел нужный и отпер дверь. В квартире были, видимо, открыты окна, так как на нас сразу же пахнуло свежим воздухом, и я услышала, как где-то хлопнула оконная рама.
— Входите, я сейчас, — бросил Василий и быстро прошел в глубь квартиры. Я услышала, как он начал закрывать окна. Я разулась и нерешительно прошла в комнату. Из дверей показался Приходько и сказал: — Извините, сквозняк. Вы проходите, — он указал на диван.
Я прошла, села, Василий зажег свет, устроился на стуле у окна, посмотрел мне прямо в лицо и спросил:
— Что вы хотели узнать?
— Прежде всего я бы хотела представиться, — начала я. Василий мне понравился. Спокойный, уравновешенный, невозмутимый и вежливый. — Я частный детектив. Меня наняли, чтобы я расследовала убийство вашего брата, — я увидела, как после упоминания о Евгении Василий сразу же как-то сник и потух. — Мне необходимо поговорить с вами, чтобы создать полную картину жизни вашего брата. Вы не против, если я задам несколько вопросов? Я понимаю, что вам тяжело говорить об этом, но это необходимо сделать именно сейчас, иначе потом может быть поздно.
— Я слушаю вас, — резко сказал Василий, и я даже удивилась, какая перемена произошла в нем: он вдруг стал напряженным и замкнутым.
— Меня интересует личная жизнь вашего брата. Наверное, вы лучше всех знали о ней.
— Вы ошибаетесь, — коротко ответил Василий. — Мы не были близки с братом.
Мне показалось, что Саша был прав, когда говорил, что Василий не захочет говорить со мной о Евгении. Приходько-старший занервничал, когда речь зашла о личной жизни его брата. Судя по все — му, он весьма отрицательно относился к странностям своего родственника, но ведь не мог же он не знать о том, чем жил его брат…
— Скажите, Василий, у Жени были враги? Кто бы мог желать его смерти?
— Я понятия не имею. Мы почти не общались в последнее время. Я не знаю ни его врагов, ни его друзей… Тем более что я не принимал его… отношения к жизни, — запнувшись, закончил фразу Приходько.