— Александр Петрович, у меня все готово, — удовлетворенно рапортовала я, — вы можете уделить мне полчаса?
— Конечно-конечно. Только… — он замялся.
— Какие-то осложнения? — полюбопытствовала я.
— Я сейчас у Марины, — он смущенно кашлянул.
— Прекрасно. Мы можем поговорить в ее присутствии, — бодро сказала я, предвосхищая реакцию моего заказчика.
— Боюсь, это опять выльется в драму, — без обиняков ответил он.
— Ей будет, наверное, любопытно узнать, кто убил ее мужа, — настаивала я.
— Хорошо, — вздохнул он, вынужденный согласиться.
— Тогда минут через пятнадцать я буду у вас.
Я повесила трубку, предвкушая встречу с милой семейкой. Недолго думая, я надела брючный костюм, блузку с галстуком и придала своим волосам подобие изящного беспорядка. Меня всегда пленяли контрасты: строгая одежда и ералаш на голове, хотя и умеренный. Приведя себя в боевое настроение и еще раз сказав зеркалу, что лучше и красивее меня нет на свете никого, я устремилась на улицу.
Дверь мне открыла Валентина Георгиевна. Она натянуто улыбнулась, без сомнения считая меня возмутительницей спокойствия, и кивнула в сторону гостиной. В доме опять пахло специями и укропом, что навело меня на мысль о непрекращающихся заготовках на зиму.
Я любезно поздоровалась с Александром Петровичем, заметив, что он беспокойно ерзает в кресле, более сухо — с Мариной. Она сидела с замкнутым выражением лица, делая вид, что ей нет до меня никакого дела. Услышав скупые слова приветствия, она медленно наклонила голову, демонстрируя мне свое внимание, очень смахивающее на барское пренебрежение, и перевела выжидательный взгляд на Александра Петровича. Она была одета в темно-красное платье с глубоким треугольным вырезом. На ногах — черные туфли на высоком каблуке. «Словно в театр собралась, — усмехнулась я про себя, — хотя ей не привыкать к театральным позам».
— Прекрасно, — деланно просияла я, показав глазами на музыкальный центр, — вам будет очень интересно.
— А нельзя без этой таинственности? — поморщилась Марина.
— Я всего лишь высказала свое удовлетворение, — взяла я на себя смелость немного одернуть ее. — Можно? — посмотрела я на Спиридонова.
Он устало кивнул. Когда он разговаривал со мной по телефону, он казался более бодрым и заинтересованным. Или это присутствие Марины заставляет его надевать на себя личину спокойного делового безразличия? Плюнув на всю эту психологию, я вставила кассету в гнездо и нажала клавишу «Play». Я решила начать с разговора Брехмана и Клюкина.
— Кто это? — вопросительно взглянул на меня Спиридонов, услышав голос Олега.