— Славыч, — прервал вдруг «телепат» блистательную речь своего товарища. — Глянь-ка… — ткнул грязным пальцем куда-то вбок.
Зеркальце! Сзади творится что-то, что сильно обеспокоило этого типа. Оглянулась. Наши! Ура! Значит, кто-то все-таки видел…
«Бегемот» нецензурно выругался — завернул нечто многоэтажное, явно забыв о приличиях.
— Славыч, гони!
Машина рванула с места. О-о, мама родная! Киря, миленький, спаси меня. Ну пожалуйста, что тебе стоит.
— Славыч, скорее!
Чем помочь нашим? Завопить, стукнуть обоих по головам? Тогда они меня сами стукнут — причем навсегда. Не пойдет…
Дорога, поля, кусты, поля, поля, снова жалкие кустики — все мелькает так, что даже голова закружилась… Дома… Вот это гонка! Нет, здесь не дома — дачи. Въезжаем в дачный поселок. Первая, вторая, третья… Фу-ух!
Остановились. Что делать? Оглянулась — наши отстали. Черт!
Нет, ежели меня не тронули сразу, следовательно, не убьют и сейчас. Для чего-то я им крайне необходима. Иначе давно бы прибили и выбросили на дорогу. Значит, будем визжать, кусаться, царапаться и все такое прочее.
А-а-а-а… Ох! Темнота перед глазами… ой как плохо…
Я, по обыкновению, все испортила…
* * *
Очнулась в полной темноте.
Сверху капает вода. На меня. Холодная. Поэтому я, видимо, и пришла в себя так быстро.
Относительно быстро. Часы с подсветкой показали, что без сознания я пролежала около двух часов.
Душно очень. Темно и жутко. Так, мне страшно — следовательно, я еще жива. Это хорошо. Как мы себя чувствуем? Архибезобразно. Голова гудит… Чем они меня стукнули, монтировкой, что ли? Хоть не пробили, и то ладно. Руки-ноги целы? Вроде бы…
Интересно, где я нахожусь? Скорее всего, в каком-нибудь подвале. Или подполе. А может, на чердаке. Нет, все-таки в подвале — сыро потому что.
С трудом поднялась. Ой, шум в ушах какой, и искры из глаз — того и гляди, подвал подожгу.
Так. Будем мыслить логически. Раз здесь такая духота, следовательно, помещение небольшое. А если помещение маленькое, значит, где-то рядом должна быть стена. Не может не быть — иначе я упаду. Протянула руку — и сейчас же отдернула: фу, какая гадость! Стена скользкая, липкая, мокрая… Бр-р! Села. Неприятно, надо сказать, сидеть на холодном мокром бетонном полу.
Ну-с, каким образом выбираться будем, Татьяна Александровна?
Мой карцер находится явно не под домом: такую сырость в доме разводить не станут. Скорее всего, это погреб. Только без съестных припасов. Жаль — кушать очень хочется.
Вода, кажется, начала прибывать… По-моему, лежала я еще на относительно сухом полу. Чегой-то не нравится мне все это, граждане…