— Вот что, Галя, — угрожающе-снисходительно продолжил Рашид, — если через неделю…
Конец фразы безнадежно затерялся в громкой, булькающей тарабарщине внезапно выросшего рядом со мной мужика, который, прежде чем я успела повернуться к нему, плюхнул мне на плечо свою тяжелую лапищу, едва не повиснув на мне всей своей медвежьей тяжестью.
— Фрейлейн, позвольте представиться, меня зовут… — исполин икнул, обдав меня горячими хмельными парами, — Харольд.
Он говорил с сильным акцентом. Ничем не выдавая своего негодования, я спокойно убрала со своего плеча его ручищу и только многозначительно посмотрела на него, пытаясь осадить его взглядом. Но он просто не заметил моего взгляда и с пьяной фамильярностью продолжил:
— Фрейлейн, я из Дюссельдорф, хочу с вас познакомить себя.
Перед тем как оставить этого любвеобильного фрица, я адресовала ему прямо в лицо убийственно припечатывающий взгляд и, четко выговаривая окончания, произнесла:
— Знакомиться я с вами не желаю, ферштейн? А если вы будете продолжать в том же духе, то мне придется вызвать охрану!
Тут подошел Шарков.
— Разрешите вас пригласить на танец? — спросил он, обращаясь ко мне и отстраняя пошатывающегося Харольда.
Глупо было бы отказываться в данной ситуации от такого предложения. Я поставила фужер на стол и под руку с Шарковым двинулась в глубину зала, где уже закончился показ моделей и началась неофициальная часть.
Когда смолкла музыка и образовалась минутная пауза, к нам подошел довольно высокий, одетый по последней моде блондин. Его одутловатое лицо, на котором тускло поблескивали холодные лягушачьи глаза, растянулось в снисходительной улыбке.
— А, и ты здесь, — промямлил подошедший, небрежно обращаясь к Шаркову, — познакомил бы с девушкой.
— Знакомьтесь, — представил нас невозмутимый Шарков, — Татьяна Александровна, Аркадий Вадимович.
— По-моему, официальная часть у нас закончилась, — игриво произнес Гарулин (я поняла, что это был он), — можно вас называть Татьяной? — Гарулин приподнял брови и с хитроватой улыбкой посмотрел на меня.
— Думаю, можно. — Я с интересом взглянула на него.
— Вот и ладушки, а меня можете называть Аркадием. А вы, позвольте узнать, Татьяна, давно Эдуарда знаете?
Шарков опередил меня с ответом:
— Уже минут двадцать, и я не намерен прекращать этого знакомства.
— Что, вот так серьезно? — дурашливо съязвил Гарулин, мотнув головой.
Тут я недалеко от нашей группы заметила Степу Сергеева, который налегал на бутерброды с красной икрой. Я извинилась перед своими собеседниками и направилась в его сторону.
— Привет, — я подошла к нему незамеченной.