— Дикси, так делают очень многие мамы. Почти всякая мама сто лет назад выбросила бы твою Фиалку и эту кошмарную старую кофту.
— Она не кошмарная! Она очень красивая! И она мне до сих пор как раз!
— Ну ладно, ладно, пусть.
— Мать Мэри ещё много чего сделала. Она заставила её доедать хлеб и постригла ей ногти так коротко, что теперь болят пальцы.
— Многих детей заставляют доедать все с тарелки и коротко стригут им ногти. Ничего тут страшного нет.
— Мать Мэри говорит, что она грязная, хоть она чистенькая — чище некуда.
— Но это тоже никакая не жестокость. Она же её не избивает, не морит голодом, не запирает в шкаф.
— Она даёт ей затрещины.
— Мне мама тоже давала затрещины, когда я была маленькая, за то, что я дралась. Хотя это меня не остановило. А сейчас она меня не бьёт, потому что знает, что я могу дать сдачи, и посильнее!
— Но ты бы этого никогда не сделала, правда? Джуд… А ещё я волнуюсь за маму.
— Ты слишком много волнуешься, Дикси. Сейчас тебе стоит волноваться только об одном: если ты сейчас же не свернёшься клубочком и не уснёшь, и не дашь мне тоже поспать спокойно, я тебя просто спихну с кровати, ясно? Так что спокойной ночи.
Я свернулась клубочком и лежала тихо-тихо, делая вид, что сплю. Джуд стала дышать глубже, руки и ноги у неё дёргались, как будто она и во сне дерётся. Я очень долго не засыпала, а потом проснулась рано-рано, прислушиваясь, не едет ли уже машина за мусором.
Солнышко тоже проснулась рано и все время плакала, не беря грудь как следует.
— Ну пожалуйста, родной, постарайся, — шептала мама.
— Может, он не голодный, мам? — предположила я.
— Да нет, он, бедняжка, просто умирает с голоду. Это все я виновата. Я переволновалась из-за Мартины и не могу расслабиться. Я её потеряла, Дикси.
— Глупости, мама.
— Она не вернётся. Она меня возненавидела. Я её не осуждаю. Я никуда не гожусь как мать. Ни о ком из вас не умею позаботиться как следует. Не могу даже покормить собственного младенца.
Я не знала, что делать. Мама все плакала и плакала. Солнышко тоже заплакала, и я стала её успокаивать.
— Господи, сколько крику! — поморщилась Рошель. — Я пошла отсюда. Пойду схожу в эту школу на Нептуне, узнаю, можно ли мне уже ходить на уроки.
Она нарядилась в самую короткую свою юбку и туфли на самых высоких каблуках.
— Уроки чего? — спросила Джуд. — Верчения задом в мини-юбке? Не можешь ты идти в школу в таком виде! Надень школьную форму.
— Но там же будет Райан. Я не могу ему показаться в этой старой форме, я в ней выгляжу малолетней дурочкой.
— Так ты и есть малолетняя дурочка, Рошель. Ты не знала? — сказала я.