— Ладно, — сказала я. — Тогда я буду толкать коробки к лифту, да, мам?
— Да, детка, попробуй. У нас напряжёнка со временем. Я пойду паковать Мартинины тряпки, раз её высочество не удосужилась сделать это сама.
— Может, постучаться к Тони, мама? Может, она просто проспала?
— Я не желаю разговаривать с его гадюкой мамашей после всего, что она мне наговорила. Пальцем не дотронусь до её двери. Нет, пусть уж Мартина сама появится, когда надумает.
— А если она не появится?
— Не думаю, чтоб она появилась, — сказала Рошель, не теряя надежды. — Черт, я извозила все джинсы, пока ползала на коленках по кухне. Мои лучшие джинсы!
— А зачем ты напялила лучшие джинсы, когда мы переезжаем? На кого ты похожа, Рошель! — сердито сказала мама, вываливая вещи Мартины на кровать и закатывая их в одеяло.
— Я же не знала, что меня заставят делать эту чёртову уборку. Это несправедливо, мама, мне ты всегда даёшь самую противную работу. Почему Мартине можно ничего не делать? Грязь-то она разводила вместе со всеми, могла бы и помочь убраться, даже если с нами не едет.
— О «не едет» и речи быть не может, сколько раз тебе говорить! — сказала мама с яростью, вытряхивая ящики Мартины в большой бельевой пакет. Она так тряхнула ящик, что свёрнутые носочки, тонкие трусики и блестящие колготки рассыпались по полу. — Придёт, куда она денется! Она живёт с нами. Мы — её семья.
Мы услышали шаги на лестничной площадке и тихий стук в дверь.
— А вот и она, — с торжеством сказала мама.
Но это была не Мартина. Это был худой невысокий дядька с немодной стрижкой и в круглых очках. Очки у него сваливались, поэтому он все время морщил нос и поправлял их.
— Здравствуйте, — сказал он, с тревогой глядя на мамин живот. — Я знакомый Терри.
— Замечательно, — сказала мама. — Это у вас машина?
— Меня зовут Дикси, — сказала я, протискиваясь к маме. — Вы — папин лучший друг, правда?
— В общем, мы с Терри знакомы по работе.
— Я же говорила, что он похоронщик, — с хихиканьем прошептала Рошель за моей спиной.
— Нет-нет, у меня торговля цветами. Поэтому и машина.
Он показал в окно на белый микроавтобус с красивой золотой надписью: «Цветы от Фриды».
— Понятно. Вы, стало быть, Фрида, — сказала мама.
Мы все прыснули. Он вздохнул. Эта шутка ему явно давно уже осточертела.
— Фридой звали мою маму. Это была её лавка. Мама умерла, и дело перешло ко мне. Меня зовут… — Он секунду поколебался. — Меня зовут Брюс.
— Здравствуйте, Брюс. Меня зовут Сью Бриллиант, а это всё мои дочки. Ну что ж, нам надо поторапливаться, правда?
Брюс выглядел растерянным.
— Терри ведь сказал вам, что мне нельзя поднимать тяжести? Понимаете, я бы рад помочь, видя, в каком вы… — Он смущённо развёл руками.