— Любовник, короче, сожитель, — уточнил Устинов. — А Заяц — это сокращенное от фамилии Зайковский. Звать Генрихом. Лет двадцать — двадцать пять. Такой высокий блондин… Впрочем, я почти не знал его. С ним гораздо больше общался Сергей, мой сын. То есть наш с Раисой сын…
Очень любопытно.
— Зайковский жил в этом доме вместе с вашей супругой? — осведомилась я.
— Да. И немедленно съехал, когда произошло… то, что произошло.
— Его допрашивали?
— Разумеется. В ту ночь он играл на бильярде в ночном клубе. Есть у нас и такое заведение. Правда, не в самом городе, а в санатории…
— Это зеленый флигелек возле столовой?
Я припомнила здание на территории дома отдыха, окрашенное в ядовитый цвет.
Около него по вечерам вечно толклись какие-то полупьяные парни.
— Не знаю, не приходилось бывать, — пожал плечами Устинов. — Так или иначе, у милиции к нему никаких претензий нет.
— Любопытно… Так просто взял и съехал?
— Наверное, да, — нетерпеливо сказал Устинов и посмотрел на часы.
— Торопитесь? Или просто не терпится заглянуть в тайник? — предположила я. — Может быть, нам стоит проделать это вместе?
Устинов хитро улыбнулся и подмигнул.
— Честно говоря, я рассчитывал найти там завещание. Или, может быть, немного денег… Я в очень тяжелом финансовом положении, и поскольку хотя бы на бумаге являюсь законным наследником Раисы, то…
— Решили получить свое явочным, так сказать, порядком? — продолжила я его фразу.
— А что?! — вскинулся Устинов. — Да мне зарплату не платят знаете сколько?
— Не знаю и знать не хочу, — остановила я его излияния. — Это ваши заботы. А что касается вашего проникновения в дом, то это, мягко говоря, выходит за рамки закона. Впрочем, я могу закрыть на это глаза, если…
— Если что? — с надеждой спросил Устинов.
— Если вы познакомите меня со своими домашними. И желательно сегодня.
Устинов снова посмотрел на часы.
— Что ж, мы можем сделать это прямо сейчас. В полдень мой сын со своей женой приходят на обед, и это удачный случай увидеть все мое семейство в полном сборе. Только…
— Как нам отсюда выбраться? — подсказала я и подергала дверь. — Через окно, разумеется.
Устинов усмехнулся.
Мы снова вернулись в кабинет, ставший не таким уж уютным после нашей схватки.
Разбросанная мебель, меловой силуэт на полу…
Меня охватило странное чувство.
Говорят, что место, на котором было совершено убийство, становится особенным.
Через него проходят отрицательные энергии, о которых было сказано еще в Библии.
Кровь вопиет.
И я поняла, что это действительно так.
То, что случилось, не может остаться неотомщенным, как, впрочем, и любая смерть.