А значит, не помешает мне обследовать пространства борделя.
Но возлежать, раскинув руки, посреди коридора ему явно не следует.
Придется заняться переноской тяжестей.
Поднатужившись, я втащила его в комнату номер восемь.
Утерев пот, доволокла бесчувственную тушу до спальни и возрузила на кровать, еще хранившую углубления, оставленные моим телом.
Теперь меня интересовала комната номер шестнадцать.
Осторожно пробираясь по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж, я остановилась и прислушалась.
Из-за двери с номером четыре доносились чьи-то сдавленные хрипы.
Может быть, там расправляются еще с какой-нибудь жертвой?
Я подергала за ручку, но дверь не подалась.
Ключа в скважине не было.
Тогда я нагнулась и заглянула в продолговатое отверстие.
Только коричневые шторы со стилизованными драконами на окнах.
В нерешительности я прикусила палец.
Что же делать?
Крики между тем усиливались.
Даже по коридору раздавалось их слабое эхо.
Эхо?
Стоп.
Откуда здесь эхо?
Да еще такое странное…
Как будто стереоэффект.
Я обернулась в сторону слабого отражения звука.
Оказывается, он исходил от стола коридорного.
Заинтригованная загадочным акустическим эффектом, я подошла поближе.
И таинственный феномен разрешился сам собой.
Стол коридорного был довольно неплохо оборудован для маленького зачуханного райцентра.
Здесь находился пульт наблюдения за всем, что происходит в номерах.
Небольшой динамик на панели оказывал звуковую поддержку изображению в миниатюрном телевизоре.
Телевизор был цветной, и, несмотря на малюсенький экран, сексуальную жизнь борделя можно было наблюдать в подробностях.
Сейчас был включен тумблер с цифрой четыре.
Я наклонилась к экрану и слегка покраснела.
И как это люди до такого додумываются?!
Нет, конечно, если двое совершают по взаимному согласию что им вздумается — никаких проблем.
Даже если это согласие выражается в определенной сумме…
Но такого я еще не видела.
Моя новая знакомая Аглая сидела верхом на медведе.
Девушка ела мед из трехлитровой банки, запуская туда ладонь и облизывая каждый палец по очереди.
При этом она стонала так, словно ее пытали в гестапо или НКВД.
Присмотревшись к медведю, я обнаружила, что это была всего лишь шкура.
В нее был облачен мужчина, лица которого я не могла разглядеть.
Зато его разнообразные члены и органы были видны очень хорошо.
Об остальном я предпочитаю умолчать.
Я решила проинспектировать все номера, дабы знать, где находятся сейчас Алла и Альбина.
Номер один и два были пусты.
В третьем какой-то негр мрачно и яростно совокуплялся с Аллой.
За этим действом, попивая кока-колу, меланхолично наблюдал бородатый старичок.