Номер четыре представлял собой довольно странное зрелище.
Обнаженная Альбина сидела в кресле, поджав ноги, и читала вслух «Преступление и наказание», как pаз ту сцену, где Раскольников и Соня читают о воскpесшем Лазаpе.
А ее клиент, пожилой дядечка в малиновом пиджаке, валялся по ковру.
При этом он бился головой об пол, бормоча что-то невнятное.
В пятом и шестом номерах царили мрак и пустота.
Щелкнув тумблером с цифрой восемь, я с удовлетворением получила возможность взглянуть на выведенного мной из строя коридорного.
Юноша лежал на кровати, запрокинув голову и разбросав руки в стороны.
Его правый башмак попирал шелковое покрывало.
А в девятом номере невообразимо толстая девица с двумя розовыми бантиками в косичках брызгала из пульверизатора на своего клиента.
Существенное добавление: клиент был обнажен и стоял на голове.
А в пульверизаторе был отнюдь не одеколон, а дешевый портвейн «Анапа», котоpый девушка пеpиодически добавляла во флакон из бутылки.
Ну и вкусы в этом городке!
С первым этажом было покончено.
Быстро вспомнив, какой номер называл коридорный, когда извещал Маркова о прибытии клиента, я нажала тумблер с цифрой шестнадцать.
На экране высветился Павел Алексеевич Марков.
Он был занят разговором с человеком, который сидел спиной к экрану.
— И все же, я не понимаю, чего вы от меня хотите, — протяжно говорил Марков, ласково поглаживая свою правую руку.
Не ушиб ли он кулак, когда бил меня по затылку?
Павел Алексеевич приблизил руку ко рту и слегка подул на тыльную сторону ладони.
— Вы же отказались сотрудничать со мной? — Марков снова взглянул на собеседника.
Тот сидел потупившись.
— Так зачем вы сюда пришли? От работы меня отрываете, просите, чтобы я вводил в заблуждение милицию… — лениво проговорил Павел Алексеевич.
— Мне тоже есть, что рассказать милиции, — глухо возразил его собеседник.
Марков невозмутимо развел руками.
— Пожалуйста! Если этого требует ваш гражданский долг — почему бы и нет. Вот только поверят ли вам… Уж больно вы уязвимы.
Сидевший спиной к экрану человек вскочил и в ярости шарахнул кулаком по столу.
— Когда… когда вы предлагали мне шантаж, предлагали мне видеокассету с этими мерзостями, я мог бы раздавить вас, как насекомое…
Он схватил со стола коробку спичек и с силой сжал ее в кулаке.
— Вот так!
Марков невозмутимо достал свою пачку болгарских сигарет и, тяжело вздохнув, полез за зажигалкой.
— Но вы этого не сделали, — ответил он, как бы упрекая собеседника. — Значит, это было не в ваших интересах. И знаете почему?
Он откинулся в кресле и с наслаждением выдохнул сигаретный дым.