Тут она всхлипнула и быстро вытерла сбежавшую с ресницы слезу.
— А Заяц? Присутствовал ли Заяц во время ваших… занятий? И если да — то принимал ли в них участие?
— Нет, что вы, — даже удивилась Альбина. — Нас она вызывала, когда Генрих дежурил. Если бы он был у нее, стала бы она нас заказывать!
— Да он бы дуба дал через месяц, если бы тут не отдыхал, — набросилась на нее Алла. — Он же ходит и носом клюет от недосыпу да рубцы от плетки одеколоном прижигает, видела, небось?
— Все равно заказывала бы, — тихо, но непреклонно произнесла Альбина.
— А в тот вечер вы ведь были у нее?
Наступила неловкая пауза.
Кажется, разговор становился опасным, и девушки это понимали.
— Рассказывать? — едва слышно спросила Аглая у Маркова.
— Я что — неясно выразился? — злобно процедил Павел Алексеевич. — Отвечайте, когда вас спрашивают!
— Да тут и раcсказывать, собственно, нечего, — грубо огрызнулась Аглая.
Она напрягла свою девичью память, но так и не смогла вспомнить ничего, что выделяло бы тот вечер из череды точно таких же вечеров.
— В тот вечер все было как обычно, хоть мы и побаивались с тех пор, как Ольгу… Ну, в общем, понятно. Только чаем не угостила на этот раз. Все на часы смотрела. Хахаля своего, что ли, ждала, верно, Алла?
— Точно, — подтвердила ее подруга. — У Генриха как раз смена кончилась, да он запропастился куда-то.
— Ведь она второй день подряд нас заказывала, — включилась в общий разговор Альбина. — И в этот раз — потому что Заяц был невесть где.
Как интересно получается!
Раисе всегда нужен кто-то рядом.
Либо девушки, либо Генрих.
А Зайковский в этот вечер, вместо того чтобы навестить ее, преспокойно играл на бильярде в санаторном корпусе.
— Еще вопросы? — обратился ко мне Марков.
— Да, — твердо сказала я. — Но только к вам. Остальные могут идти.
Когда нас оставили одних, я спросила:
— А что было на кассете, которую вы передали Глебу Устинову?
— На кассете? — замялся Марков. — Это самое и было заснято. Их развлечения то есть. Когда Раиса Михайловна еще к нам наведывалась.
— Почему вы испытывали такой интерес к деятельности «Рамиуса»?
Тут Павел Алексеевич задумался.
Ответить правду он не мог, а чтобы хорошо солгать, нужно было все обмозговать.
— Н-ну, я так вам отвечу, — медленно проговорил Марков. — Я хотел испытать Устинову на предмет возможности манипулирования. Посмотреть, поддастся ли она на…
— Шантаж, — подсказала я слово.
Марков цинично улыбнулся.
— А хоть бы и так, — пожал он плечами. — С волками жить… В конце концов она не расплатилась со мной за гибель ценного сотрудника. Только все обещала и обещала. Похоже, дела в фирме шли не бог весть как.