Очевидно, Валя пришла раньше, чем вход был перекрыт любителем сражений с зеленым змием.
Драконоборчество в крови у нашего народа.
Вот только победитель оказывается иным, чем в легендах о битвах с чудищами…
— Здравствуйте, Валя, — подошла я к столику. — Надеюсь, я не очень опоздала.
— Нет-нет, — быстро отозвалась Багрицкая.
Я присела за стол, предвкушая обильную трапезу.
— А где меню? — я порыскала глазами по сероватой скатерти.
Валя пожала плечами.
— Может, там, на раздаче?
Она неуверенно ткнула пальцем в сторону стойки.
— Подождете? — попросила я Валю.
Меню действительно оказалось прикнопленным возле самой кассы.
Листок бумаги в рамочке, засиженной мухами, был помечен сегодняшним числом.
Но — прошлого месяца.
— У вас чем кормят? — алчно вопросила я скучающую продавщицу.
Она подняла ресницы и вяло уставилась на меня.
— Закусить, что ли? — решила она уточнить нестандартный в этом заведении вопрос.
Потом посмотрела куда-то под прилавок.
— Хлеб есть, — вздохнула она. — Черный, правда. С помидором. Бутерброд то есть. Будете?
Она протянула руку к раковине с грязной посудой и, выудив оттуда тарелку, бросила на нее «бутерброд».
— Платите, — продавщица назвала цену.
Я с ужасом смотрела на покрывшийся плесенью шматок хлеба и возложенный на него кусок засохшего помидора величиной с ноготь мизинца.
На немытой тарелке отчетливо наблюдались следы чьей-то рвоты.
А на край налип внушительный клок белой шерсти.
По-моему, кошачьей.
Едва сдерживая тошноту, я попросила убрать это куда-нибудь подальше.
— Не выбивать вам? — решила уточнить меланхоличная продавщица.
Я лишь помотала головой.
— Здесь что — только пьют? — с ужасом спросила я у продавщицы.
Она кивнула.
— А как же… как же «Итальянское мороженое»? — со слезами в голосе спросила я.
— Завозят в конце каждого квартала, — с готовностью ответила мне тетка.
Потрясенная до глубины души, я вернулась к нашему столику.
Валя покорно ждала меня.
Девушка изредка поднимала на меня глаза, поглядывая, словно кролик на заторможенного по неизвестным ему — кролику — причинам удава.
— Почему вас били? — спросила я, скрестив пальцы у подбородка.
Брови девушки удивленно взлетели.
— Вы о чем? — осведомилась она неожиданно светским тоном.
— О сцене в кабинете «Рамиуса», — нетерпеливо пояснила я. — За что вас бил по щекам этот финансовый гений и отец русской демократии.
Молчаливое удивление.
— Ну, Бережков, — уточнила я. — Так мне его характеризовал ваш шеф.
Валентина Багрицкая расхохоталась, отчаянно запрокинув голову.
«Истерика у нее, что ли?» — недоуменно посмотрела я на девушку.