— Пусть они нас ведут, — сказала я. — Нам НАДО туда, я чувствую… Володя, на месте пни кого-нибудь, ладно?
— Пну, не сомневайся, — слегка повеселел Володя.
— Ну, а уж мы с тобой с остальными повоюем, если что, — положила я руку на колено Алексею, расчехлявшему помповое ружье.
До штаб-квартиры шефа действительно оказалось совсем недалеко: иномарки — «поводыри» стали притормаживать у какого-то — чуть ли не самолетного, судя по размерам, — ангара. Ворота в офис здешнего главного вымогателя были прикрыты. У ангара стоял новенький заграничный металлический автофургон с распахнутыми дверцами кузова.
«Опели» один за другим остановились, и Володя ухитрился наподдать обеим машинам: он резко крутанулся, подлетев к нашим провожатым, и ударил одну боковой частью кузова, вторую — «мордой» нашего здоровяка — «КамАЗа».
Сзади раздались выстрелы.
Мы с Лешкой выскочили на ходу, и он метнулся к ближнему «Опелю», а я — к тому, который мы шарахнули кузовом.
Стараниями Володи из «моей» машины выскочили только двое с пистолетами — третий остался на водительском месте, запрокинув голову. Беда только, что на помощь своим бежали еще четверо под предводительством главного хранителя здешних традиций… в которые, кажется, входит расстреливать тех, кто придерживается иных обычаев.
Я почти в упор уложила двоих ближайших гоблинов, на скорострельности которых, видимо, пагубно сказалась привычка иметь дело с противниками исключительно мужского пола. Но рассчитывать на такую же удачу под дулами оставшихся бандитов не приходилось, и я, подбадриваемая громом Лешкиного помповика, метнулась в стоявший рядом импортный фургон.
Едва я нырнула в спасительную тень металлического кузова, как чуть не оглохла — металл оказался не только пуленепробиваемым, но и весьма резонирующим, и под пулями эта пустотелая иностранная железяка превратилась в адский барабан. Знаете, бывали раньше такие яркие детские железные барабанчики? Вот, а теперь мысленно увеличьте такой ударный инструмент раз в тысячу и заберитесь внутрь — каково?
Впрочем, пусть лучше пули долбят заморский металл, а не мою отнюдь не столь бронированную плоть.
Я бросилась на пол, выглянула из дверей и послала набегавшей четверке еще несколько пуль, две из которых достигли цели. Но продолжать упражнения по стрельбе из положения лежа я не стала, поскольку огневую позицию в подобных случаях следует менять как можно чаще.
Свист пуль и гром рикошета подтвердили мою правоту. Я вскочила с пистолетом наготове и, когда двое оставшихся братанов, в том числе приветливый «десятник», влетели в фургон, тотчас выстрелила — вернее, попыталась: нажала на курок.