Употребив приготовленное мелкими дозами, заготовив сигарету, я принесла на кухню телевизор и запустила его на местный канал чисто для светового оформления моего праздника. Окутавшись ментоловым дымом и машинально наблюдая сквозь его завесу за тенями на маленьком экране, я обдумывала всякие сложные вопросы, сводящиеся к главному — зачем мне все это надо? И ответа, кроме глупого: «для утехи», не находилось никакого.
Остохреневшую рекламу сменила заставка «Криминального канала», и я налила еще коньячку и размешала в чашке новую кофейную дозу.
Жертву крови, значит, для воплощения возможности в необходимость?
На экране появилась пожилая, но молодцеватая физиономия. Скорбный и торжественный голос за кадром сообщил о необъяснимой пропаже этого вот майора милиции, занятого в последнее время борьбой с подпольными производителями спиртного.
Я отхлебнула во здравие майора кофейку и пожелала ему поскорее отыскаться живым и невредимым.
Жертву, значит, посвятив ее в посланницы к Началу всех начал? Черная это магия. Жертву, надо же!
Не сразу до меня дошло, что я теперь вижу. А когда дошло, пришлось челюсть рукой придержать, чтобы не отпала, не травмировала бы грудь. Бывают, конечно, совпадения, но такие! Сижу и довольно тупо размышляю о жертве церкви сатаны, и на экране появляется подправленное, подкрашенное, чтобы не испугать зрителя истинной правдой, но вполне узнаваемое лицо нашей девчоночки со свалки. Дикторы, меняясь, просят узнать человека, опознать личность, сообщают особые приметы — шрамы и родинки.
Оперативно работает Горчаков, молодец!
То-то меня сразу разрез на ее животе привлек! Читала ведь, знала и без «гримуара» об этом обряде жертвоприношения в сатанистской церкви, а сразу не догадалась! А может, это еще что?.. Ох, неужто в нашем провинциальном Тарасове активные сатанисты завелись? Обычно мерзостью этой в столицах страдают.
Коньяк я выпила за упокой души убиенной.
* * *
Горчаков начал разговор с неожиданного и не понятого сначала мною вопроса:
— Вы собираетесь настаивать на своей версии причин, побудивших вас присутствовать на свалке к моменту нашего приезда?
Пока я раздумывала, что здесь к чему и откуда что взялось, он, выдержав подходящую к случаю паузу, огорошил меня новым высказыванием.
— Не со-ве-тую! — почти продекламировал довольно дружелюбно, но с большим сожалением о моей неразумности.
— Настаивать не советуете? — осторожно спросила я.
— Не советую недооценивать важности вашего ответа, в первую очередь для вас самих.
Будь на его месте Константин, я бы, ей-богу, попросила разговаривать по-русски.