— Да, гребаря твоего дожидался! — ответил с усмешечкой и, замахнувшись, кинулся на меня.
Тесно тут было, и уклонилась я с трудом. Он шаркнул концом трубы по кирпичам нештукатуренной стенки. Тесно! И, не дожидаясь повторения, я выскочила из комнатенки в темный коридор.
Снизу, по лестнице, поднимались люди. Судя по голосам — не менее двух. И поднимались быстро.
Я едва успела отскочить вбок и остановиться, как появился Герка со своей трубой наперевес. Я сбила его сбоку, коленом в живот, и не смогла подхватить трубу, грохнувшую о ступени, — да и поздно было!
— Тля! — на площадке, лестничным маршем ниже, двое уставились на меня, разинув от неожиданности рты.
— Тля-а! — и несутся на меня, согнувшись, прыгают через две ступеньки.
Убегать мне было некуда и некогда, и я прыгнула на них обеими ногами, сверху вниз, расшибла и покатилась с ними по лестнице. Попыталась вскочить, но они были сильнее или, может, выносливее, или досталось им сегодня меньше.
Подняли они меня вместе. Один — под мышки, другой — за руки, крутя их за спину. Справились! Я ждала удара по голове чем-нибудь тяжелым, или режущую боль в ребрах, против сердца, или еще чего-то в этом роде, но они поволокли меня вниз по лестнице, даже не ударив как следует, сильно толкая на ходу.
— Э-э! — проблеяли сверху.
Оттуда, с высоты двух этажей, смотрел на нас быстро очухавшийся Герка.
— Сначала спросите у нее, где Байдук! — проговорил он, морщась от боли.
— Ах ты, сука!
И один из моих мучителей, размахнувшись от души, ударил меня в живот. Но я успела согнуться еще до удара, почти повиснуть на заведенных назад руках, напрячься и приподнять одно колено.
Было очень больно и перехватило дыхание, но сознание я не потеряла. Герке только что досталось хуже.
— Пошли-и! Крючиться еще будешь, стерва!
Жесткая пятерня грубо стиснула мой подбородок, рванула голову кверху. Я едва утвердилась на подгибающихся ногах, потопала, куда вели.
— Герка, догоняй! — крикнул тот, что сзади.
Меня втолкнули в большую, низкую комнату с узкими, длинными прорезями под потолком, через которые в нее попадало немного дневного света.
«Подвал или цоколь», — решила я, окинув ее взглядом.
На полу лежал мертвец в задранной до груди куртке с грязным, будто подошвы об него вытирали, лицом. Не Костя. И это уже было хорошо!
Меня грубо швырнули в угол, на пол, я прижалась к стенке, поджав под себя ноги. Тот, что был все время сзади, нагнулся и взял меня за грудки, скрипнул зубами.
— Так где Байдук?
— В цеху, от входа вторая дверь направо, — ответила тихо, с ненавистью глядя в его волчьи глаза.