Я свернула с трассы в жилой массив. Выбрала окраину запущенной детской площадки, остановила машину. Место, довольно удаленное от окон и подъездов, меня устраивало. Достала кости, сжала мешочек в руке. Более важного вопроса, чем «уцелею ли в приближающейся заварухе», мне на ум не приходило, а гадать на него, только искушать судьбу. Отрицательный ответ бодрости мне не добавит. Кости вернулись в сумку. Обратилась сама к себе: «Что-то ты хандришь, дорогая!» И сама себе ответила: «Только идиотам всегда весело».
Страх — дело неприятное, но ничего плохого в нем нет. Напротив, он несет с собой мощнейший энергетический заряд, побуждающий к действию с полной самоотдачей. Плохо то, что мы боимся бояться и, закрывая глаза на действительность, занимаемся самоуспокоением. Нередко для этого идут в ход таблетки. А спиртное льется рекой. И загоняется страх в самые глубокие подвалы нашей психики, и своевольничает там, как хочет, и корежит нас конвульсиями стрессов, и посещает нас господин Кондратий, укладывая на больничную койку. А надо всего лишь бояться на здоровье, дать страху дорогу — и все горе! Но при этом не торопиться действовать. А вот это — трудно!
«Да будут все Существа мирны. Да будут все Существа спокойны. Да будут все Существа блаженны!» Древняя формула привычно угомонила ум, подарила ему тишину.
Внимание не металось больше по сторонам, не растягивалось утоньчающейся пленкой, не рассеивалось по расширяющемуся и теряющему при этом яркость лучу. Аморфным, бесформенным комком оно обволакивало вечное заблуждение, воспринимаемое разумом как мою личность, мое Я, и неслось вместе с ним в потоке сознания по темным, придонным областям моего эмоционального мира. Страх начинался здесь, кривым зеркалом причудливо искажая встречавшиеся формы.
Мне не нужен был сон без сновидений, и по проторенному пути я перешагнула грань мира символов.
Широкие, приземистые ворота, сооруженные из неохватных, растрескавшихся от древности древесных стволов. Сквозь редкие щели тяжелых створок пробивался призрачный, похожий на лунный, свет. Воздух колебался от непрерывно звучащего волчьего воя. Волчица была где-то рядом.
Волчица была рядом, выла на возвышенности, задрав кверху морду. Я поманила ее, и она, не сводя с меня горящих янтарным пламенем глаз, махнула через темную ложбину, ткнулась лобастой головой в мои колени.
Теперь, в наступившей тишине, стало легче воспринимать окружающее. Ворота скрипели, и створки их колебались под напором с той стороны. Их надо было открыть. Я двинулась. Уши волчицы прижались, шерсть встала дыбом, клыки оскалившейся пасти заблестели в полумраке. Она громко лязгнула зубами на шевелящиеся створки ворот и поджала тяжелый хвост. Я постепенно отступала перед медленно расходящимися в стороны створками, не сводя глаз с открывающейся картины.