Ага! Вот и то, что ищу. Неужели судьба подарила мне еще немножко везения?!
Примерно на уровне моего локтя за плохо обструганный столб зацепился кусочек серого пуха. Я осторожно сняла его и поднесла к глазам. Волокон слишком мало, и я, конечно, не эксперт, но все же ставлю один к десяти, что это — мохер! Оля Вингер была в субботу в сером мохеровом пуловере. И если бы в этом месте ее пронесли на руках через потайную «калитку», то было бы странно, если б она нигде не зацепилась одежкой!
Еще несколько таких же волокон я нашла на столбе чуть ниже, а на обломанной веточке — серый катышек. Все свои находки я бережно препроводила в целлофановый пакетик и — в карман.
А вот теперь мне и вправду пора. Едва успею принять душ и уложить голову. И то — если городские светофоры будут благосклонны ко мне!
Садясь в машину, я с тоской оглянулась на маленькие домишки, успокоительно поблескивающие окнами сквозь свои палисадники. Чуяло мое сердце: добропорядочные граждане могли бы кое-что мне порассказать о происках недобропорядочных. Но…
Лучше я подумаю об этом завтра. Ибо думать сейчас о том, что в эту вот самую минуту ни в чем не повинную девочку мучают, может быть, в нескольких шагах от меня, а я не в состоянии ничего предпринять, — это было невыносимо!
Глава 10 От бога до дьявола
…В первые мгновения мне показалось, что я проснулась в раю. Боясь ослепнуть от вида райских кущ, не спешила открывать глаза. Но яркий свет все равно пробивался сквозь влажные ресницы. На губах моих трепетала блаженная улыбка. Вот только казалось немного странным, что ангелы слушают негритянский блюз и жарят себе на завтрак яичницу с ветчиной.
Ее божественный запах вернул мне ощущение реальности. Пожалуй, я все-таки еще в мире смертных: есть хочется, как голодной тигрице. В раю такое вряд ли допустимо. И ложе твердовато, не похоже на облачную перину; и подушка рядом хранит какой-то знакомый, слишком уж земной запах, от которого во всем теле просыпаются ощущения, ничего общего не имеющие с платонической любовью к Господу нашему Иисусу Христу…
Чтобы разобраться наконец в происходящем, я совсем уж собралась было открыть глаза. И вдруг появилось необъяснимое ощущение, что на меня смотрит… ну, если не сам Господь Бог, то уж точно архангел Гавриил!
— Ты проснулась, соня? Вижу, вижу, не притворяйся!
Как он, однако, со мной фамильярно… Немного обескураженная, я разлепила ресницы.
Он стоял, скрестив руки на груди и прислонясь к косяку кухонной двери. И улыбался — сейчас просто влюбленно. Нет, это был не светлый ангел, а на Бога походил только сверкающими зелеными глазами. Это был демон, изгнанный из рая, но раскаявшийся, прощенный и вновь допущенный на вершину блаженства.