Черт бы побрал его, старого козла! Явился! И не один, а в компании своей дворняжки размером с теленка.
«Нет, Керя, уж лучше резать по кусочку, чем откусывать!» — едва не крикнула я при виде пса.
Кирилл вел собаку, намотав цепь на руку, и она ластилась к нему не переставая. Когда они приблизились настолько, что пес учуял среди царившего здесь зловония мой запах, он рванулся в мою сторону и залаял с обычной своей свирепостью. Рука Кирилла дернулась. Сумка, висевшая на плече, съехала и чуть не угодила в ведро с водой, которое он нес в другой руке. Вода плеснула ему на штанину.
Кирилл гаркнул на собаку. Та притихла.
— Тань, ты живая? — добродушно спросил старик, обматывая цепь вокруг торчащего из земли куска трубы, и мне стало страшно от этого добродушия. Ведро он переставил подальше от собаки и бросил рядом с ним сумку.
— Ты уж извини меня, пришлось!.. — проговорил он, направляясь ко мне, и его голос прозвучал торжествующе. Победил, мол, я тебя, «Маша» липовая!
Я молча ждала, что будет дальше. Не дойдя до меня нескольких метров, он нагнулся и поднял с земли злосчастный пакет. Осмотрев его со всех сторон, удовлетворенно хмыкнул и аккуратно положил в сумку.
— Что ты собираешься делать? — спросила я, наблюдая, как он по очереди вынимает из сумки какие-то тряпки, застиранный синий халат, резиновые перчатки и — о боже! — большой складной нож.
— Вот теперь ты меня боишься! — ухмыльнулся он.
Я не стала ему возражать, промолчала.
— Придется мне, Таня, благодаря твоим стараниям, как говорится, на дно лечь, затаиться на время. Может, даже в другой город уеду. А как это нехорошо, в моем-то возрасте! А все оттого, что не верю я ни тебе, ни Катьке, что оставите вы меня в покое, даже если отдам я вам все — и деньги, и «капли Христовы», и последнюю рубашку с тела. Ну что ж, корову, которая доится, надо доить. А которая не доится, надо раздаивать. Вот вы меня и раздаиваете. Ни хрена у вас не выйдет, ничего вы не получите! А где Ивана спрятала, ты мне лучше сразу скажи, а то примусь я за тебя по-другому. Вот только с собачкой управлюсь.
Он облачился в халат и, раскрыв нож, всадил его в деревянный столб. Подойдя к собаке, он рванул цепь, затянув так, что собачья голова оказалась прижатой к земле. Пес громко взвизгнул и затих. Кирилл почесал его за ухом и закрепил цепь потуже.
— Я не шучу, Таня, говори. Сейчас я пока что в сомнении, как с тобой поступить, а вот когда изуродую тебя до неузнаваемости, тут уж никуда не денешься…
Опасность оказалась настолько реальной, что с пассивным поведением пора было заканчивать.