Сегодняшние визиты очень мне надоели. И самое гадкое, что я толком ничего не выяснила. Бочкарев скорее всего не врет. Займусь им потом, когда проверю все остальные версии. А сейчас надо возвращаться домой и нормально поесть, к тому же принять ванну.
Через тридцать минут я уже входила в квартиру Горошка. Он вернулся с работы и торчал на кухне, что-то пытаясь приготовить. Там же стоял магнитофон и орал на всю мощь.
— У тебя праздник? — спросила я из прихожей, скидывая туфли.
— Что? — На мгновение из-за угла мелькнул его рыжий хвост.
— Чего это у тебя музыка так орет? — Я вошла в кухню и убавила громкость.
— Праздник каждый день, — сказал Максим, переворачивая на сковороде котлеты, — а особенно, когда ты у меня в гостях.
— Сам сделал? — почти с восхищением, вдыхая сумасшедший запах, спросила я.
— Купил, — нисколько не смутившись, отрапортовал он своим баском.
— Странно. Пахнут по-человечески. — Я наклонилась ближе к плите.
— Так говорить не надо, — наморщил Горошек нос. — Не надо, чтобы пахло по-человечески, пусть пахнет по-говядински или по-свинински.
— А… — Больше слов у меня не нашлось, и я от души рассмеялась шутке.
А потом пошла переодеваться и в душ, на секунду заглянув на кухню и сообщив Максу об этом.
— Ты там недолго, а то все остынет.
— Мигом, — откликнулась я и нырнула под струйки воды.
Так мечтала полежать в горяченькой ванне, насладиться полным расслаблением… Но запах котлет сделал свое дело — мне ужасно захотелось есть. Пришлось довольствоваться душем — я только позволила себе закрыть глаза и отключиться от всего мира под горячими струями.
— Ну что ты застряла? — Максим постучал в дверь. — А разогревать котлеты нельзя, они развалятся. И холодные будут невкусные…
Мне плохо было слышно, но суть я уловила и решила, что перед сном можно будет посетить ванну еще раз. Поэтому окатила себя напоследок прохладной водой, вытерлась, юркнула в большой махровый халат, который мне любезно выделил Горошек. Сказал, что терпеть его не может и выбросить тоже — мама подарила. Вот он у него лежал-лежал, а теперь понадобился. Через минуту я вышла — свежая, как майская роза.
— Как у тебя прошел день? — спросил Максим, усаживая меня на самое почетное место и ставя передо мной тарелку с картофельным пюре и котлетой.
— Пюре сам делал?
— Обижаешь, — произнес он. — Только разводил. Все покупное, сейчас так удобно. Что захотел — раз, купил, и готово. Красота. Так что у тебя с делами?
— А что дела? Идут себе помаленьку. — Мне совершенно не хотелось обсуждать с ним мои проблемы. Да ему и незачем знать о них.