Вслух же я сказала коротко:
— Вы заказывали мне найти настоящего убийцу вашего сына, — я сделала ударение на слова «вашего». — Чем вы теперь недовольны?
Коврина опустилась на табуретку.
— Убийца должен сидеть в тюрьме, — заключила она потухшим голосом, — а не гулять на свободе.
— Все правильно, — подтвердила Вера. — Все дело в том, что я хочу забрать тебя с собой.
Вот это поворот! Мне что, придется к Свитягину двоих конвоировать?
На Коврину было страшно смотреть. Ее лицо исказила жуткая гримаса, которую не изобразить ни одному талантливому актеру. Шегирян тем временем продолжала:
— Перед законом должны отвечать все, а не выборочно. Так что собирай пожитки. Пришло и твое время, Степа, в тюрьме сидеть.
Коврина сделалась белее первого снега, не спеша падавшего за окном и устилавшего чистым ковром землю.
— А что, — вклинилась в разговор я, — это мысль. Заодно и брата своего навестите. Он уже там давно отдыхает.
— Как? Егор?
— У вас есть другие братья? — ответила я вопросом на вопрос.
«Какая славная уголовная семейка, — подумалось мне. — Представляю, как широко раскроется рот у Свитягина. Нужно, кстати, ему позвонить».
Прикинув, что между Шегирян и Ковриной приличное расстояние и, если что, среагировать успею, я села в кресло и набрала на мобильнике знакомый номер. Теперь дар убеждения не должен мне изменить, так как придется уговаривать Свитягина прислать за нами машину. Пока я крыла козырями свитягинские тузы, пытаясь доказать ему, что звоню не из-за своей очередной прихоти, две враждующие стороны сохраняли молчание. Шегирян остановила долгий взгляд на Ковриной, а та сверлила глазами пол. Свитягин наконец сдался и обещал прислать машину.
— Жди в течение дня.
— Что-о? Ты не представляешь, в каком интересном положении я нахожусь. Машина нужна срочно.
— Ну, дорогая, у нас тут не автопарк! К тому же и без тебя забот по горло. Он разозлил меня не на шутку.
— Короче, так: если ты не появишься в течение часа, я не знаю, что с тобой сделаю! Понял?
А что еще я могла сказать? Не угрожать же в самом деле Свитягину, что отпущу Шегирян на все четыре стороны. Ему на это наплевать.
Опер, услышав мой своеобразный шантаж, засмеялся.
— Ого! Дама в интересном положении угрожает капитану при исполнении. Это в твоем духе, Иванова.
Как славно, что с чувством юмора у него все в порядке. Николай сдался:
— Ладно. От тебя не отвяжешься. Диктуй адрес.
Хорошо хоть так, могло быть и хуже.
Положив рядом с собой трубку, я посмотрела на Шегирян. Скрестив руки на груди, она взирала на Степаниду с таким омерзением, с каким обычно смотрят на тараканов. Меня поражал диапазон противоположных чувств, которые успевали посетить ее за непродолжительный отрезок времени. Да, для ее натуры явно было характерно сильное непостоянство.