— Тогда зачем раздеваться? — недоверчиво и резонно переспросила девушка.
— А это моё наказание за то, что ты меня тогда унизила, — он зло усмехнулся. — Забыла, как ты дала мне пощёчину в магазине при генерале?
— Его в тот момент не было… — попыталась возразить Валентина.
— Вспомнила… — ехидно протянул капитан и недовольно бросил: — Зато другие были! Будет справедливо: унижение за унижение! Раздевайся!
— Но я не могу… — Валентина снова всхлипнула.
— Сможешь! — оборвал капитан и провокационно добавил: — Так-то ты любишь своего Серафима?
— Я его очень люблю! — с вызовом возразила девушка и решительно добавила: — Только вы отвернитесь…
— Нет, я буду смотреть! Это моё условие! — его голос был бескомпромиссен.
Чуть поколебавшись, Валентина подумала, что ради своего Семы она сделает это: пять минут стыда, и всё будет кончено. Нужно только думать о своём любимом и не смотреть в похотливые глаза капитана.
— Хорошо, смотрите! — с вызовом бросила Валентина.
Она встала со стула, быстро сняла с себя кофточку, затем юбочку, скинула кружевной бюстгальтер, стыдливо прикрыла руками упругую, совсем ещё девичью, грудь с розовыми сосочками.
— Трусы тоже, — с придыханием выдавил сквозь зубы капитан: его глаза наполнились страстью.
Чуть помедлив, Валентина быстро опустила шёлковые трусики вниз, и они соскользнули по бёдрам на пол.
Капитан похотливо оглядывал её стройные ножки, тонкую талию, тёмный пушок промежности и наслаждался своей властью над этим прекрасным бутоном девичьей свежести. Прекрасно зная, что он будет делать дальше, он оттягивал момент обладания этим прекрасным девичьим телом, желая ещё и психологически поиздеваться над беззащитной девушкой.
— Встань боком! — приказал он. Валентина безропотно повернулась.
— Руки над головой!
Чуть помедлив Валентина выполнила его приказание.
Пристрастно осмотрев вздёрнутые розовые ягодицы, плотные груди с розовыми сосочками, капитан снова приказал:
— Теперь спиной повернись!
Этот приказ Валентина выполнила с удовольствием: ей был настолько неприятен этот человек, что глядеть на него было выше её сил. Она отвернулась от капитана, совершенно позабыв об осторожности.
А Будалов, не в силах более сдерживать охватившее его желание, мигом расстегнул брюки, быстро спустил их с себя вместе с трусами, скинул милицейский пиджак, потом рубашку. Его вздыбившаяся плоть с нетерпением жаждала войти в девичье тело, погрузиться до конца, чтобы скорее освободиться от рвущейся наружу жидкости.
— Раздвинь ножки и наклонись вперёд! — пересохшими от нетерпения губами приказал капитан.