— Черемисина? А кто это такая? Я что-то не помню…
Я подробно изложила ему то, что стало известно мне самой со слов Леры.
— А-а-а… — протянул Мельников, и по его тону я поняла, что мои слова ни о чем ему так и не сказали.
— А какой район-то? — уточнил он.
— Кировский.
Мельников пару раз неопределенно промычал в трубку, а потом буркнул «подожди». Ждать пришлось около минуты, и наконец Мельников снова возник на противоположном конце провода.
— Ну да, — откашлявшись, проговорил он. — Есть такая… Но там же явное самоубийство! Чего вдруг ты-то беспокоишься? Ездили наши оперативники туда. Но там — обычная история: девчонка траванулась, потом перепугалась, «Скорую» вызвала, да поздно уже…
— А ваши проверяли хоть что-нибудь?
— А как же! — обиженно ответил Мельников. — Только чего проверять-то? Ну, соседей опросили, и те ничего похожего на криминал не указали. Родители тоже. Да, она беременна была, та девушка, как потом выяснилось. Два месяца…
— Это я знаю, — отмахнулась я, отметив, однако, в голове срок беременности Дины. — А что врачи говорят? Со «Скорой» и ваши эксперты?
— Сейчас, подожди… — Мельников, видимо, полез в папку с материалами дела.
— Вот, значит, — вновь вскоре послышался в трубке его голос. — Эксперт засвидетельствовал смерть от отравления… Сейчас, подожди — сосредоточусь и прочитаю, — вздохнув, по слогам прочитал Мельников сложное слово названия лекарства. — Вот, тут дальше объясняется, что препарат этот гормональный, его астматикам назначают. Сперва надо его таблетки на частички делить — я уж не буду тебе все дозы перечислять, ладно? — а потом прием доводится до нескольких таблеток в день. Но если вот так, ни с того ни с сего таблеток пятнадцать хлобыстнуть, то смерть практически гарантирована. А эта Черемисина как раз примерно столько и приняла.
— Так, а достать его трудно, это лекарство? — поинтересовалась я.
— Да нет, в любой аптеке продается, — сказал Андрей. — Ну вот, а врачи со «Скорой» ничего интересного не сообщили, только то, что поступил к ним звонок, и все.
— А что сказала сама погибшая?
— Сама погибшая ничего не сказала, потому что погибла, — хмыкнул в трубку Андрей, чем порядком разозлил меня.
— Что она сказала перед тем, как погибнуть? — с нажимом уточнила я. — То есть как звучала формулировка ее просьбы врачам?
— Этого я не знаю. Ну, знаешь, ты такие вопросы задаешь… И уж таким правильным русским языком ты заговорила, что я даже теряюсь, что и сказать в ответ, — озадаченно произнес Мельников, и я была уверена, что при этом он почесал себе лоб. — Обратись в «Скорую», если тебя это так интересует. А что, заплатить, что ли, крупно обещали, если ты там криминал откопаешь?