— Заплатить обещали, как обычно. Причем за расследование, а не за откапывание криминала, — холодно поправила своего милицейского друга я. — Ладно, пойду отрабатывать собственные методы, но, возможно, еще обращусь к тебе. Если мне материалы понадобятся, рассчитывать можно?
— Да, конечно, — зевнул Мельников. — Только там ничего интересного. Скулы сведет со скуки.
— Ничего, в ожидании гонорара скука обычно рассеивается, — решила я поддразнить приятеля и повесила трубку.
Что ж, придется отыскать врачей, принявших вызов Черемисиной. Надо пообщаться и с ними, и затем с соседями девушки, а также с женихом — или уж кем он Дине приходится, тот Витя — и с родителями… И если все они убедят меня, что ничего подозрительного в смерти Дины не было, значит, так оно и есть. Думаю, что уже завтра я смогу уведомить об этом Валерию Павлову, мою новую клиентку.
Впрочем, есть и еще один барометр для определения правильности выбранного мной курса мыслей и действий. Это — гадальные кости. Вот с ними-то как раз и пора мне пообщаться. Даже в первую очередь надо было, а я что-то отвлеклась. Думая об этом, я достала черный замшевый мешочек и высыпала три двенадцатигранника на столик, на котором стоял телефонный аппарат. Комбинация выпала следующая:
4+21+25 — «Позор и бесчестье падут на Ваш дом, если Вы не сумеете критично оценить положение вещей».
Оба-на! Вот это «косточки» мои сказанули! Давно не было таких движений наотмашь с их стороны. Надо же — не как-нибудь, а прямо — «позор и бесчестье»! Ладно, завернули они так наверняка просто для того, чтобы я обратила внимание на предостережение, не более того. Ну что ж, во внимание примем, будем более осмотрительны и критичны. Или «косточки» хотели сказать — самокритичны?
И все-таки расследование я начну, как и намечала — с разговора с врачами «Скорой помощи». Только анализировать все данные нужно будет очень и очень тщательно. Проблема заключалась в том, что я не знала, куда мне обращаться, где искать этих самых врачей. Поэтому, быстро прикинув в уме варианты их поиска, я набрала ноль-три. Девушка, готовая принять вызов, была озадачена моим первым вопросом. И пока она удивленно молчала, не успев отключиться, я быстро и четко проговорила, что занимаюсь расследованием смерти девушки, совершившей звонок в «Скорую» двадцать третьего марта.
— Фамилия, адрес, — проникнувшись наконец моей проблемой, спросила диспетчер.
Я назвала фамилию и адрес Дины Черемисиной.
— Да, был такой вызов, — подтвердили мне на том конце провода. — Дина Владимировна Черемисина, двадцать три года, улица Краевая. Что еще вам нужно узнать?