— Интересно, — возмущенно проговорила я, — каковы же ваши идеалы? Или мое телосложение не представляется вам достаточно привлекательным?
— Простите, Татьяночка, но у вас не телосложение, а теловычитание. А до моего идеала вам не хватает килограммов пятидесяти.
Мне было нечем крыть.
Мы поболтали еще немного. Самая пора отправляться домой. Но что же меня удерживает? Максим еще не вернулся. Разве я могу уехать, не простившись, бросить его в такую трудную минуту? Ведь он не знает ни моего адреса, ни номера телефона…
Было уже около одиннадцати, когда он приехал. Я, обняв сумку, сидела на скамейке у входа в дом, напротив клумбы, только сегодня засаженной самыми прекрасными цветами. Надо же, сколько событий может вместить в себя один день!
Максим сел рядом со мной.
— Ты уже собралась?
— Да.
— Когда мы увидимся?
— Не знаю.
— Я очень многим тебе обязан. Да, кстати, твой гонорар… — Он осекся, увидев выражение моих глаз. — Прости, я не то говорю. Ты знаешь, я очень боялся, что вот сейчас вернусь домой, а тебя уже нет. И мне не с кем будет поговорить.
— Ну, вообще-то уже поздно. Мне пора домой.
— Зачем? Ну скажи, зачем? Почему мы должны придумывать какой-то повод, чтобы остаться вместе? Разве мало того, что нам обоим сейчас это так нужно? Или… я все придумал?
— Нет, не придумал…
И майская ночь, наполненная ароматом свежей листвы и трелями соловьев, закружила голову и свела с ума. Она подарила вкус губ, впивающихся в губы до боли, до умопомрачения. Она подарила прерывистое дыхание и едва различимые слова — простые и вечные слова о любви, о счастье, о неслучайности встречи. Слова, так мало значащие, когда их произносишь, и так много значащие, когда вспоминаешь их…
Наутро безумно удивленная Туся столкнулась со мной, когда я выходила из ванной на первом этаже.
— Танюш, он что, согласился признать ребенка?
— Т-сс! Пока об этом ни слова. Да, кстати, ты готова к сегодняшнему вечеру?
— В общем, да, но я не успела поговорить с Максимом Леонидовичем насчет выходного на завтрашний день.
— Еще успеешь. А если не успеешь — не беспокойся, я все устрою.
В половине седьмого (вечера, разумеется) у меня была назначена встреча с Борисом Дмитриевичем все в той же кофейне. И вот он сидит напротив меня, беспокойно теребя пальцами салфетку. Я ничего не сказала ему по телефону о предмете нашей встречи, поэтому он немного нервничает.
— Танечка, здравствуйте! Вы так давно не давали о себе знать. Я уже готов к самому худшему, поэтому можете не подготавливать меня.
— Точно? Можно не подготавливать? — спросила я, едва заметно улыбаясь.