Мне осточертело смотреть на нее, да и просто находиться в этой провонявшей марихуаной квартире. Точно меня начала одолевать клаустрофобия. Я посмотрела в окно, чтобы хоть как-то приостановить снежным комом накатывавшую тошноту.
— Я ухожу. Пока… Ничего не хочешь мне сказать?
Сердюкова встрепенулась, словно всплывшая на поверхность воды снулая рыба.
— Нет.
Я открыла дверь и, не прощаясь, направилась к лифту.
Нью-Йорк
22 мая
15 час 56 мин
Прошвырнувшись по магазинам, в одном из которых мне посчастливилось купить недорогой, но стильный пуловер, я отправилась в Чайна-Таун, решив компенсировать себе моральные издержки, вызванные разговором с Сердюковой, обедом в китайском ресторане.
Как мне советовала Галка — большая поклонница китайской кухни, в этом квартале не стоит ориентироваться на дизайн. Весьма скромное на вид место благодаря своей кухне может иметь хорошую репутацию.
Она просветила меня также насчет того, что выражение «китайская кухня» означает семьдесят разных кухонь, каждая из которых насчитывает около ста оригинальных блюд.
Еще не войдя в ресторан, я была втянута в мир непривычных аппетитных запахов, которыми дышали импровизированные жаровни. Повара, выстроившись в ряд прямо под открытым небом, готовили трепангов, осьминогов, гигантские пельмени, знаменитую китайскую лапшу, пекли пирожки, начиненные зеленью.
Один из этих раскосых сынов Китая, чье лицо напоминало печеное яблоко, на своем сюсюкающе-музыкальном языке предлагал какой-то диковинный шашлык. На мой вопрос, что это за блюдо, он, легко перейдя на английский, объяснил, что это шашлык из воробьиных тушек.
Я все-таки не рискнула отведать его, хотя цена деликатеса не превышала стоимость пачки сигарет.
Наконец я вошла в ресторан и заняла место в дальнем углу второго зала.
Несмотря на то что на улице было светло, здесь царил таинственный полумрак, пронизанный солнечными лучами, проникавшими сквозь бамбуковые жалюзи.
Живая музыка, усыпляющее бормотание обедающих в зале, изысканная посуда и ненавязчивое внимание нескольких официантов, сменяющих друг друга с каждой новой фазой трапезы, — все это мое воображение тут же уподобило блаженному оазису среди каменной пустыни обычной нью-йоркской суеты.
Я заказала утку по-пекински — кусочки мяса, которые заворачиваются в специальные блинчики с огурцом, морковью и соусом, — и еще горячий бульон.
Но, полной противоположностью этому приятному времяпрепровождению, в мозгу опять засвербила мысль о возможной причастности Сердюковой к убийству. Не в сговоре ли она с Бронштейном?