— Да, меня зовут Татьяна Иванова, а это Алексей Плющ, — сказала я.
— Жанна. — Хозяйка улыбнулась мне и, посмотрев на Алексея, добавила: — А про вас мне Славик рассказывал, ведь вы его заместитель по фирме?
— Все правильно, и меня очень волнует, куда запропастился мой шеф.
— И вы тоже ничего не знаете? — В голосе Жанны звучала неподдельная тревога. Она встала и нервно прошлась по комнате.
Только сейчас я окончательно разглядела эту женщину, которая не зря пользовалась успехом у таких мужчин, как Славик и Налимов, и, думаю, не только у них.
Красивые золотистые волосы были уложены замысловатым узлом (явно была клиенткой какого-нибудь элитного парикмахера).
Макияж совсем не бросался в глаза, но выгодно, со вкусом оттенял ее огромные карие очи (другого, менее выспреннего слова я даже не сумела подобрать). Красиво очерченные пухловатые губы были слегка подкрашены. Простое белое платье до колен (из какой-то непонятной, но дорогой и модной материи) облегало и подчеркивало ее стройную фигуру.
Короче, таких красоток у нас встретишь нечасто. Я даже ей позавидовала, что со мною практически не случается. Тем временем Плющ говорил:
— …И мы ждем его вот уже неделю с тех пор, как он последний раз звонил своей жене…
— А мне он вообще не звонил уже Бог знает сколько, — с обидой в голосе перебила его Жанна.
— С ним что-то произошло, мы в этом уверены, — я взяла со столика «Мальборо» и щелкнула зажигалкой, — поэтому и приехали сюда в надежде, что вы нам проясните кое-какие моменты…
— А в частности? — Жанна села в кресло и настороженно посмотрела на меня. Тут совсем некстати вмешался Плющ и чуть было все не испортил.
— Он… в общем, он исчез, прихватив с собой очень крупную сумму в долларах, считай, все деньги нашей фирмы. У него должен быть сообщник или сообщница… — Алексей сделал многозначительную паузу и в упор долгим взглядом посмотрел на Жанну.
— И поскольку его жена, как мы доподлинно выяснили, точно ничего не знает про его делишки, значит…
— Значит, вы решили, что это я, по вашему выражению, «сообщница», да? Экий же вы бесцеремонный господин! А с чего вы вообще взяли, что я к этому Славе Матвееву имею какое-то отношение? — почти кричала Жанна, вскочив с кресла, и на лице ее стали проступать уже знакомые красные пятна. Надвигалась буря.
Плющ, идиот, тоже вдруг завелся, вскочил и заорал:
— А кто же еще, кроме любовницы, может знать про мужика всю его, блин, подноготную? Ты мне все расскажешь, красотка! — В его глазах появилось то самое злобное выражение, которое я наблюдала, когда лежала связанная на диване в гостиной Плюща.