4. Накануне (Дым, Рудин…)
Возрастное разрушение организма - важнейший инструмент на пути признания смерти, принятия ее в смысле избавления от текущих труб, крыш и затопленных подвалов собственного тела.
Типа, на снос.
Вот почему люди так яростно апологетируют свой возраст и свое поколение: проявляют витальность.
Но, вопреки известному «времена не выбирают, в них живут и умирают», время (как отрезок шоссе) и поколение (как эстетизм и стиль) вполне можно выбрать.
Исторически время в Петербурге задерживается на 5 лет по сравнению с Москвой: можно, коли что не складывается, уехать туда, зарыться вглубь музейно-библиотечных складок еще лет на минус 15, работать на пристойный западный фонд.
Исторически время в Лондоне лет на 10 впереди Москвы: можно и в Лондон, где «порше» на улицах так же естествен, как у нас - подержанный «гольф», а наших, кстати, проживает уже 100 тысяч человек.
Я понимаю 50-летних, принимаю 40-летних и симпатизирую 30-летним.
Хотя, пожалуй, сбросил бы десять, а еще лучше - двадцать лет.
После ельцинских времен - забыли? - когда чуть не каждый понедельник просыпался в другой стране, Россия снова изменится.
В январе уйдет в отставку правительство. Уйдут все прежние питерские - Кудрин, Греф, Южанов; уйдет Касьянов; придут те, для кого личное знакомство и личная преданность Путину - основной капитал. Не считая погон, разумеется. Новый расклад примерно таков: премьер-министр - Миллер. Или он - министр финансов. Кожин - министр юстиции. Иванов и так уже министр обороны, а Грызлов - внутренних дел. Ну, поскольку с внутренними делами все как-то не очень, к концу года Грызлов может стать министром труда и социальной защиты. Или - культуры. Разницы не будет никакой.
Чтение снова станет крайне популярным занятием нового русского класса. Ну, сначала прикола ради кинутся перечитывать Булгакова - «Это они нас арестовывать идут» - а перечитав, вспомнят почти забытое, детское, или даже никогда не знаваемое: книга есть уход в иную реальность. Абсолютно защищенную. Книжные магазины в 2004-м в городах с большой концентрацией денег будут расти, конкурентно пожирая, условно говоря, мебельные салоны.
Будет возбуждено несколько уголовных дел против журналистов, которые публично предложат правителям России у них отсосать. (Последний раз столь радикален был Есенин, писавший в «Сорокоусте»: «Вам, любители песенных блох, // Не хотите ль отсосать у мерина»). Широкая публика «вседозволенность вместо свободы слова», понятное дело, осудит. Козлы: на самом деле в российской прессе будет создан прецедент оценки политиков по законам толпы. А российские политики эстетически встанут рядом с британскими, которые уже привыкли, что родная пресса может их оценить как ass tonguing или rat fucking.