— Я готов, — твердо произнес герцог, — далеко ли идти?
— Нет, — ответил шаман и, развернувшись всем телом, указал куда-то внутрь мешанины скал: — Туда. В пещеру.
Пещеру он обнаружил довольно быстро. Правда, всю дорогу его преследовала мысль, как же сами тролли пробираются к ней. Ибо он сам едва смог протиснуться среди мешанины каменных пальцев.
Остановившись, он некоторое время всматривался в густой сумрак, скрывавший то, что находилось в глубине пещеры, а затем тяжело вздохнул и шагнул вперед.
Когда глаза немного привыкли, оказалось, что в пещере не так уж и темно. Эгмонтер сделал несколько шагов и остановился у огромной глыбы, покрытой мхом, озираясь по сторонам и пытаясь отыскать хоть что-то, что натолкнуло бы его на идею, куда идти. Он все еще озирался, когда глыба вздрогнула, отчего с нее посыпались мелкие камешки, и пророкотала:
— Гхыто гррывело гхыбя гхуда, гхеловекх?
Герцог Эгмонтер замер, не решаясь даже вытереть холодный пот, который прошиб его, едва зазвучали эти слова. Похоже, даже чудовищный язык троллей давался этой древней глыбе с трудом. Во всяком случае, он не столько понял, сколько догадался, о чем его спросили.
— Йи-а… хотел бы поговорить с вашим… с вашей… с главным шаманом.
— Гха — хсамыйх гхлахныйх.
Герцог Эгмонтер еще раз украдкой окинул взглядом пещеру. Если ЭТО, конечно, можно было назвать пещерой. Расщелина, заполненная всяким скальным мусором величиной от булыжников в пару его кулаков до глыб, которые высотой превосходили стену Парвуса, вот что это было. Никакого намека на ложе или место, где эта древняя замшелая глыба принимала пищу. Если она, конечно, еще хоть что-то ела. И когда-нибудь спала… Глыба молча ждала ответа. Впрочем, ей-то что, для нее, наверное, вообще не существует такого понятия, как минута, а может, даже и час.
— Я… хотел бы пройти Посвящение.
Произнести это было нелегко. Несмотря на все прежние решения и поступки. Но он смог. Произнес. И теперь путь назад был отрезан.
Глыба некоторое время сидела молча, так что Эгмонтер даже начал опасаться, что она уснула… или окончательно окаменела. Но затем чудовищная пасть снова разверзлась, и оттуда прозвучало:
— Гхалц.
— Что? — не понял герцог.
— Гхай гхне гхвой гхалц.
Герцог мгновение недоуменно пялился на глыбу, а затем до него внезапно дошло.
— Палец? Мой палец?!
— Гха.
— Но… зачем?
— Гхесть.
Герцога передернуло. ЭТО хочет сожрать его палец!
— Но… я не понимаю, я же принес вам великую реликвию вашего народа и… рассказал о том, кто все это время хранил ее у себя. Так что вы теперь можете исполнить свой древний закон и…