Из четырех сотен отставших копья, как и предполагал граф Шоггир, действительно оказались едва лишь у десятой части. И Трой сосредоточил все четыре с небольшим десятка панцирников с копьями по краям своего строя, сам заняв место с правого фланга. Хотя копье он брать не стал, но, что бы там ни говорил граф, Синее пламя на плечах в сочетании с Серебряным листом в руке вряд ли делало его такой уж обузой для копейной линии. Тем более такой куцей… Основная же масса его четырех сотен должна была нарастить фланги за спиной копейщиков и, главное, ударить по тем орочьим сотням, что сейчас наседали на панцирников графа с тыла.
Их удар был достаточно силен для того, чтобы опрокинуть орков на флангах, так что на некоторое время удалось вновь перекрыть Каменную Лестницу на всю ширину. Но и Трой, и граф, да и все остальные понимали, что это ненадолго.
Спустя несколько минут Трой пробился к графу, умело работавшему своим фамильным эспадоном в первых рядах, и, привстав в стременах, попытался увидеть край орочьей массы. Бесполезно…
В этот момент на панцирника, что рубился слева от него, обрушился тяжелый удар, разваливший ему правый наплечник. Воин зарычал и начал заваливаться назад, рассыпая строй, и Трой поспешно дал шенкеля Ярому, торопясь вновь восстановить линию. Могучий орк, только что заваливший панцирника, радостно взревел, вздымая ятаган, но Трой не дал ему ударить. Свесившись с седла в длинном выпаде, он вогнал Серебряный лист под козырек массивного шишака, увенчанного плюмажем из женских волос. Древний эльфийский клинок развалил массивную орочью лобную кость, будто та была из бумаги. Орк судорожно дернул лапами и завалился набок. Трой выдернул меч и обратным ходом полоснул под наплечником еще одну тварь, чей визг тут же заставил шарахнуться в стороны его сотоварищей. Трой уже давно заметил, что удары Серебряного листа не просто с легкостью рассекали орочьи кости, но и, судя по тому, что все орки, которых касался этот легендарный меч, начинали дико визжать, доставлял им дикую боль. Даже если сама рана была, на первый взгляд, вроде как не слишком болезненной. Как будто меч испытывал к оркам не меньшую ненависть, чем выковавшие его руки. А может, так оно и было…
Следующие несколько ударов Троя проделали в атакующей толпе орков изрядную брешь, заполнить которую им было тем более трудно, что не все орки и их верховые варги, до которых дотянулся Серебряный лист, были убиты. Несколько тварей, визжа и завывая, катались по земле, подкатываясь под лапы варгов и заставляя их, злобно ворча, отпрыгивать в стороны. И это, похоже, не осталось незамеченным командирами орков. Потому что перед Троем нарисовался могучий орк в шлеме, увенчанном богатым плюмажем из женских волос разного оттенка, в отличие от большинства воинов, одетый в грубо, но богато украшенную кирасу из орочьего сплава. Варг был ему под стать. А еще вокруг него плотно держались с десяток орков в одинаковых темных накидках. Трой зло ощерился и дал шенкеля Ярому, посылая его навстречу вновь появившемуся врагу. Вождь орков заметил его порыв и, вскинув ятаган, злобно и радостно зарычал, будто вызывая его на бой. А в следующее мгновение Серебряный лист скрестился с его ятаганом…