Ив остановился на пороге, вышел из боевого режима и, небрежно усмехнувшись, кивнул в сторону окна:
— Те, что на дворе, тоже пришли меня учить? Барон, ошалело переводивший взгляд с одного скорчившегося тела на другое, при этих словах Ива вздрогнул и, слегка пошатнувшись, повернулся к нему. Мгновение он испуганно смотрел, на Ива, затем, опустив глаза хрипло пробормотал:
— Э… Как это тебе удалось? Ив усмехнулся:
— Как я уже говорил хозяину Остану, когда он приказал сыновьям проделать со мной что-то вроде этого, во время странствий мне приходилось заниматься не только крестьянской работой.
Барон помолчал, наморщив лоб и словно бы о чем-то напряженно размышляя, потом поднял глаза на Ива:
— Слушайте, э-э… — Барон выразительно смотрел на Ива, давая понять, что хотел бы обратиться к нему по имени, но Ив продолжал молчать, решив: после всего, что произошло, тот обойдется и без представления, и барон сдался: — Милейший, вы бы не хотели вступить в мою дружину?
Ив скривился:
— Чтобы грабить беженцев на дороге? Барон вздрогнул, как от пощечины, а Ив между тем продолжал:
— Не беспокойтесь, барон, я собираюсь не позже чем через пару дней отправиться дальше, — и, заметив, какой радостью блеснули под стеной глаза Остана, добавил: — Впрочем, я намерен в ближайшие год-два еще раз посетить здешние места, скорее всего, вместе с группой… старых приятелей, проведать своих друзей, посмотреть, как у них идут дела… — И после грозной паузы закончил: — И навести порядок, если кто портит им жизнь.
Барон покраснел и скрипнул зубами, но не решился произнести ни слова. А Ив еще раз обвел взглядом присутствующих, избегая смотреть лишь на Домата и Сутрею, круто повернулся и вышел за дверь, направившись в дальний конец дома, туда, где помещался хлев. Для этого у него не было особых причин, но он решил не создавать лишних проблем хозяевам — надо было дать возможность гостям покинуть дом так, чтобы не казалось, будто он их вышвырнул. Когда через несколько минут он вернулся, в комнате были только Домат, бросивший на него испуганный взгляд, и Сутрея, которая, не поднимая головы, сметала осколки посуды сорговым веником. Ив вздохнул. Наверное, все это время он действовал не так. Вместо достатка и безопасности он оставляет Домату и Сутрее близкое ожидание нищеты и страх. Ни барон, ни Остан никогда не простят им того унижения, которое испытали. О господи, Творец прав: все, что из него получилось, — это неплохой рубака и повеса и ему никогда не стать ничем большим. Ив горько усмехнулся и пошел кидать навоз в горловину бесматкоровой колонны. Слава богу, хоть в этом деле от него был какой-то прок.