— Ты давай, братан, сделай. — Голос в трубке зазвучал нахраписто. — Я тя прошу. А за нами не заржавеет. — И абонент отключился.
Кирилл дождался этого вожделенного момента и, вскочив со стула, подпрыгнул до потолка.
— Вау, йес, йес, йес! Ай да мы!!
— Мы? — насмешливо поднял бровь Андрей.
— Ну… ладно, ты, — тут же сбавил тон Кирилл. — Но я не понимаю, как ты все это вычислил?
Андрей пожал плечами. Объяснять очевидные вещи он не собирался. Да и бесполезно.
— Слушай, — тут же переключился Кирилл, — а давай мы…
— Нет, — жестко ответил Андрей.
— Чего нет? — удивился Кирилл. — Я ж тебе еще не рассказал.
— И не надо, — пояснил Андрей. — Ты хоть понимаешь, что мы с тобой сегодня совершили если не преступление, то уж точно — подлость?
— Какую? — удивился Кирилл.
— Обманули доверие клиента, — жестко констатировал Андрей.
Кирилл наморщил лоб:
— Да ладно… эти «братки» небось тоже не на свои трудовые акции получили.
— «Братки» могут жить как им вздумается, — спокойно проговорил Андрей, — а я — это я.
— Так ты же сам предложил… — непонимающе промямлил Кирилл.
— Да, — кивнул Андрей, — предложил. И сделал. Причем четко понимая, что делаю. И теперь буду думать, как это грех искупать. Не перед «братками», им вполне хватит того бабла, что они завтра получат. Более того, я совершенно уверен, что с нас они получат гораздо больше «бабла», чем если бы на тех же условиях обратились в любую другую контору. А перед чем-то там, — Андрей вскинул руку и указал в потолок, — наверху. И я точно знаю, что искупать грехи тяжело. А потому множить их надо стараться поменьше. — Он замолчал, глядя на Кирилла, по лицу которого было видно, что он вконец запутался в его рассуждениях. Его-то мир был устроен совершенно просто и понятно, а тут… Сам-то Андрей уже давно понял, что расхожая формула «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься» означает совсем не то, что думается большинству. То есть не призыв грешить направо и налево. А всего лишь констатацию факта, что в реальном мире очень трудно, почти невозможно ничего добиться, не согрешив. Конечно, если живешь, что-то делая. А уж как часто жизнь ставит перед нами выбор не между грехом и негрехом, а между двумя различными грехами — скажем, большим и маленьким или вообще между двумя почти одинаковыми. Так что грешить все равно приходится. Или надо удалиться из этого мира в какую-нибудь глухомань, в пещеру, в скит… да и сгинуть там, вдали от всех, но праведно и свято. Однако… за каждый грех всегда приходится платить. Причем самой высокой мерой — самим собой.