Скакавший впереди кавалькады воин осадил огромного коня и тут же, не дожидаясь, пока животное успокоится, спрыгнул на землю, глухо звякнув тяжелой кольчугой. В иное время и в ином месте латы рыцарей Света были бы обязательным атрибутом для этой миссии, но укрывать себя полными доспехами ради визита в небольшое село, пусть оно и всего в пяти часах езды от Торнгарта, было бы явным излишеством.
Рыцарь легко взбежал по ступенькам и трижды дернул массивное медное кольцо. Выждав ровно пять вдохов — явно недостаточно для того, чтобы хозяин дома поднялся с постели и подошел к двери, — рыцарь снова ударил в резные доски — на этот раз закованной в латный сапог ногой. Брызнули щепки, по одной из досок пробежала трещина…
— Иду, иду… — послышался из-за двери старческий голос. Спустя несколько мгновений в открывшемся дверном проеме появился сгорбленный силуэт. Морщинистая высохшая рука держала масляную лампу, подслеповатые глаза обежали фигуру рыцаря, на мгновение задержались на длинном мече. — Чего изволит ваша светлость в столь ранний час?
— Ты управляющий? — Рыцарь снял шлем, привычно бросив его на согнутый локоть левой руки, правая ладонь в стальной перчатке легла на рукоять кинжала. Не с угрозой — обычная поза воина.
— Нет, ваша светлость. — Старик поклонился, но видно было, что возраст уже давно не позволял ему проявлять раболепие должным образом. — Господин управляющий почивать изволит. Прикажете разбудить?
— Живо! — коротко бросил светоносец, тут же забыв о существовании слуги и поворачиваясь к нему спиной.
Грохоча железными сапогами по камням, он подошел к первой карете — той, что была богаче отделана, — и распахнул дверцу. Из полумрака появилась тонкая женская кисть… Пальцы, унизанные перстнями, каждый из которых стоил целое состояние — куда больше, чем совокупная цена самоцвета и оправы, — чуть коснулись латной перчатки.
Женщина, ступившая на мостовую, была красива той редкой красотой, что никогда не заставляет сердца замирать в сладком трепете. Точеные черты лица, огромные серые глаза, обрамленные невероятно длинными густыми ресницами, изумительная фигура, роскошные волосы, перехваченные узким золотым ободком, в центре которого светился магическим светом огромный, с перепелиное яйцо, рубин (знак Вершительницы, высшего ранга в иерархии Ордена), — все это было совершенно. Как и покрой ее платья, как и макияж, ни в малейшей степени не размывшийся за пять часов езды… Но вся эта утонченность и изысканность не радовала глаз — от красавицы веяло холодом и немного угрозой.