— Может быть и так.
— А теперь, шеф, выслушайте, пожалуйста, меня спокойно, только крепче держитесь за стул.
— Не болтай чепуху, говори по существу!
— Признаюсь, с внучкой этого бомбового короля я слишком громко бил в литавры и барабаны, короче, я с треском провалился. Но это только потому, что Ламбер опередил меня. Чем больше дерзостей он кидал ей в лицо, тем больше пылало ее сердце, а когда он кончил свою речь и гордо удалился, в ней загорелся настоящий огонь. Итак…
— Пожалуйста, короче, — приказал Пери.
— Не исключено, что Ирэн, чтобы снова помириться с Ламбером, все же поговорила со своим дедушкой. И не без успеха. Если это так и старик серьезно отчитал Де Брюна, то потемки, в которых мы до сих пор блуждали, осветит слабый луч.
— Хорошо бы, — сказал Ситерн, — тогда ситуация принципиально изменится. Трудно схватить крысу, которая залезла в свою нору. Совсем иное дело, когда она из нее вылезет. — Он печально склонил голову, будто глубоко скорбел о печальной судьбе бедной крысы.
— Ладно, не будем гадать, подождем, что скажет Де Брюн. — Пери закончил совещание.
Инспекторы поднялись, но он жестом остановил их.
— Вы двое, Фонтано и Траше, поедете со мной. Мы возьмем пуленепробиваемую машину. А ты, Эдмонд, — обратился он к Ситерну, — до нашего возвращения останешься здесь и, если узнаешь какие-нибудь новости о Гранделе или Пьязенне, сообщишь нам по селекторной связи. Все ясно?
— Нет. — Фонтано энергично покачал головой. — Неужели вы думаете, шеф, что Де Брюн осмелится поднять на вас руку?
— В «монастыре» Авакасова шестьдесят помещений, — спокойно пояснил Пери, — и охраняется он людьми Де Брюна строже, чем тюрьма особо опасных преступников. Если один из них случайно обнаружит меня в каком-нибудь углу, где имеет обыкновение бывать Авакасов, заподозрит во мне убийцу и пристрелит, потому что я — как покажут под присягой пятеро свидетелей первым схватился за оружие, что тогда?
— Тогда возьмите хотя бы нас с собой.
— Де Брюн недвусмысленно дал понять, что я должен прийти один. И я не хочу упустить шанс поговорить с этим парнем.
— Решение за вами, месье Пери, — несколько официально сказал Траше, мы лишь выполняем приказ. Но мне это дело не по вкусу.
— Согласен, — сказал Пери. — Но государство платит мне не за то, чтобы я зажигал по вечерам уличные фонари. Кроме того, жалование назначено мне из такого расчета, чтобы моя молодая вдова могла жить безбедно.
Это был юмор висельника, и ни у кого, кроме Пери, он не вызвал улыбку.