Согласиться с таким объяснением невозможно. Да, конечно, поэты века Просвещения не верили в Олимпийских Богов — однако они не верили и в Христа!
Именно атеизм давал им свободу равнодушно играть именами Богов, чей культ угас за тысячу с лишним лет до их рождения. На Руси XII столетия ситуация была иная, да и про существование в нашей стране атеистов в тот век нет сведений.
Во всяком случае автор "Слова…" не вольнодумец: знамения и приметы, пророчащие неудачу Игореву походу, сбываются, пренебрегший ими князь наказан, молитва Ярославны — исполнена.
Быть может, это один из "двоеверно живущих" христиан, не сумевших расстаться с привычными оборотами речи?
Писатель В. Чивилихин, много лет посвятивший изучению великой русской поэмы, справедливо отмечает: "В таком случае его христианские верования проявлялись бы заметнее. В самом деле, пожалуй, при изучении "Слова…" очень полезно обращать внимание не только на то, что в нём есть, но и на то, чего в нем нет.
А нет в "Слове…" упоминаний Христа — ни единого! — креста и православной веры. Упоминается Бог — но как? Если не считать составной части в именах Даждьбога и Стрибога, он упоминается только дважды.
Первый — в речах волхва и оборотня Бояна, Велесова внука, обращённых к полоцкому оборотню, князю Всеславу Чародею. Очень сомнительно, что между этими персонажами мог упоминаться христианский триединый господь.
В другом случае — "Игореви князю Богь путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую". Тут вроде бы всё в порядке… вот только этот Бог помогает Игорю сразу после молитвы его жены (знаменитый "плач Ярославны"), обращённой к… Солнцу, Ветру и Днепру Словутичу[45]. Какой Бог исполняет языческую молитву? Очевидно, не Христос.
Нет в "Слове…" таких основополагающих для христиан понятий, как страх божий, грех и покаяние, гордыня и смирение, спасение души. Душу "изроняют" из тела, умирая, её сравнивают с жемчужиной, у оборотня Всеслава "въща душа в дързе теле" (это иногда понимают как способность "вещей", колдовской души князя-колдуна вселяться в "другое" тело — очевидно, тех самых волков и "лютых зверей"), но нигде ни слова о спасении души. Церкви упоминаются — но только как географические ориентиры. Всеслав в Киеве слышит звон колоколов полоцкой Софии, Игорь, поднимаясь по Боричеву взводу к терему великого киевского князя, едет "къ святей богородици Пирогощей".
Однако в церквях герои "Слова…" никогда не молятся — как вообще не обращаются к христианскому богу. "Отдельные христианские признаки низведены на роль скромных топографических ориентиров" (Б.А. Рыбаков).