Тем более что Протасов был падок на разные импортные штуки, как сорока, на все блестящее.
– Давай, Бандура, не кашляй! – выкрикнул Протасов, и влекомое электроподъемником стекло плавно поползло вверх. Последние слова долетели до Андрея сквозь рев мотора. Джип выскочил на улицу, завизжал колодками тормозов и исчез за углом.
Найджел Мэнселл[76] хренов. Я вроде никогда раньше вечным крайним не был, – раздраженно пробормотал Андрей, направляясь в сторону своего скромно припаркованного в самом углу двора «бимера». Втискиваться между крутыми тачками правилоских заместителей под крыльцом ему и в голову не приходило.
– А может и стоило бы. А то чересчур скромными все любят дырки затыкать.
– Бандура?
Андрей круто обернулся к крыльцу, на которое вышел Олег Правилов.
– Ты что ли, в сауну едешь?
– Я, Олег Петрович…
Правилов удивленно хмыкнул – мол, нашли кого посылать. Он рассчитывал на Протасова, на худой конец, – на Армейца.
«Вот гады», – дошло до Андрея:
– Я, Олег Петрович. – «У меня и шестой номер на спине нарисован. Симпатическими чернилами».
Правилов нерешительно помял пальцами кончик своего красноватого носа:
– Тебе Атасов все объяснил?
Андрей утвердительно кивнул.
– Смотри там. Ни с кем не задирайся. Чуть что, звони. Там хозяева, Василий… э – э-это… Как его, мать его… Не помню, по батюшке. – Правилов потер лоб. – А, хрен с ним. И жена этого самого Василия… Так вот, поступаешь в ихнее распоряжение. – Правилов махнул рукой, – все, свободен.
Андрей побрел дальше.
– Бандура?..
– Я, Олег Петрович.
– Бате не звонил?
«В рельсу разве что…»
– Нет, Олег Петрович. Там телефона нет…
– А… – с пониманием протянул Правилов. – Как свяжешься, привет передавай.
– Передам, Олег Петрович.
Андрей открыл обе двери «БМВ» и терпеливо обождал, пока температура внутри салона станет пригодной для жизни.
«Акула, как же. Душегубка долбаная». – Он уселся в машину и запустил двигатель. Как и следовало ожидать, мотор завелся на двух или трех цилиндрах.
– Бате привет передай, – передразнил Андрей Олега Петровича. – Дал бы сто баксов лучше.
Когда он добрался до сауны, жара стала невыносимой. Наступило обеденное время. Солнце находилось в зените и казалось, было готово изжарить все живое. Город превратился в выведенную на режим гигантскую мартеновскую печь.
– Жарко, – простонал Андрей и обернулся, раздумывая, чего бы еще открыть. Все окна салона были давно опущены. Давало это мало. Либо вообще ничего.
«Счастливые люди все-таки эти эскимосы. Сидят дома, как в холодильнике и радуются жизни».
«Протасов тоже радуется, – подсказал внутренний голос. –