Эх, если бы Жека был рядом… – Но Жеки рядом не было.
* * *
В самом начале 1970-го года Виктор Ледовой сел за «вооруженное нападение с целью угона транспортного средства». Водитель машины от полученных травм скончался в больнице скорой помощи. Виктор получил девять лет колонии усиленного режима и отправился в Воркуту.
Бурное празднование тридцатилетия Великой Победы, ознаменовавшееся вручением главному стратегу минувшей войны Леониду Ильичу Брежневу ордена «Победа» и бриллиантовых звезд маршала Советского Союза Ледовой встретил за решеткой. Американские войска выкатились из Вьетнама. В 75-м советские космонавты пристыковали наш «Союз» к их «Аполлону»[22] и немного полетали по орбите, сцепившись головами. Многоголосый хор газет подхватил фразу «разрядка международной напряженности». Виктор продолжал сидеть. Амнистия, приуроченная к торжествам по случаю шестидесятой годовщины Октябрьского переворота, его тоже не зацепила. Задниц он никому не лизал, ссучиваться не собирался и пользовался большим авторитетом среди зэков, выбрав для себя в качестве жизненного кредо формулу: Не бойся, не проси, не плачь. Отбыв срок от звонка до звонка, Виктор Ледовой в плацкартном вагоне отправился в Киев.
Это было время, когда Леонид Брежнев пытался обуздать стратегические вооружения за одним столом со своим американским коллегой Джимми Картером, всенародно любимая Алла Пугачева распевала «Арлекина», а за обладание пластинкой (в народе – плитой) с альбомом «Бони-М» «Полет на Венеру» 1978-го года запросто могли и прибить.
Киев встретил Ледового чудовищной фигурой Матери-Родины (чтоб американцы со своей статуей Свободы расслабились),[23] Московским мостом через Днепр, протянувшимся от новостроек Оболони на девственный левый берег, куда раньше, по представлениям Ледового, и Макар телят не гонял. В кинотеатрах столицы советской Украины шли американские «Каскадеры», французский «Частный детектив» с блистательным Бельмондо и наш, ставший культовым, «В зоне особого внимания».[24] Ледовой смотрел во все глаза и не узнавал родной город, чувствуя себя космонавтом, прибывшим из экспедиции к Проксиме-Центавра.
Мать совсем постарела. «Как будто бы сидела вместо меня», – подумалось Ледовому. Кроме нее, в Киеве Виктора никто не ждал. Первую ночь в своей постели Виктор Ледовой почти не спал.
Утром поднялся рано, побрился, посмотрел в зеркало на мрачного вида мужчину, явно старше своих тридцати двух лет. Стрижка ежиком пересыпана сединой. Сизый шрам через лицо. Тяжелая челюсть. Недобрые, глубоко сидящие глаза.