Турецкий воин, ведущий пленных австрийских поселян. Гравюра на дереве работы Ганса Гульденмундта
Император и папа
Таким образом, Карл добился нового большого успеха и ничто уже не препятствовало ему заняться целенаправленным искоренением ереси. В феврале 1530 года папа (к этому времени уже его союзник) короновал его в Болонье; однако Карл все еще старался покончить дело с еретиками мирным путем и имел на то свои основания. Он относился совершенно серьезно к собору, тогда как папа путем всевозможных ухищрений, проволочек и уклончивых заявлений всячески оттягивал это мероприятие.
Гусситские войны, прокатившиеся более столетия назад, показали, что война из-за религиозных споров – это не пустые разговоры. А ведь ни Карл, ни Фердинанд не были настолько властными хозяевами в своих владениях, чтобы иметь возможность безусловно распоряжаться их ресурсами. Опасность турецкого вторжения не миновала, она была лишь отстранена на время, так как большая часть Венгрии все еще находилась в руках султана. Карл, будучи от природы рассудительным, не спешил с принятием решений и никогда не поддавался эмоциям. Он надеялся искоренить религиозные заблуждения своим собственным авторитетом, не прибегая к силе оружия. И эта уверенность имела под собой реальную почву потому, что положение Карла было теперь совершенно иным, нежели девять лет назад в Вормсе. Его политическое и личное влияние с тех пор значительно укрепились.
Сейм в Аугсбурге, 1530 г.
Карл решил лично принять участие в сейме, созванном им в Аугсбурге. Главными предметами обсуждения были: опасность со стороны турок и религиозные заблуждения. Королевское окружение уже было в предвкушении победы. Еще в Италии, имперский канцлер Гранвелла заверял Карла, что протестантские князья разлетятся, как голуби, над которыми реет ястреб.
Въезд Карла в Аугсбург был организован с большим великолепием (16 июня 1530 г.). Вечером император показался на мосту через Лех, на котором был встречен курфюрстом Майнцским, архиепископом Альбрехтом из дома Гогенцоллернов, который приветствовал его от имени всех собравшихся. Затем шествие продолжилось: впереди шли два взвода ландскнехтов из лейб-гвардии императора, затем войска курфюрстов, сначала 160 всадников Иоанна Саксонского, в основном дворяне, князья и княжеские сыновья, далее баварцы в количестве 450 всадников, на конях в блестящей сбруе и в красных кафтанах. За курфюрстскими людьми следовали придворные служители императора и его брата, затем знатные персоны: Эрнст Люнебургский, Генрих Брауншвейгский, Георг Саксонский, ландграф Филипп, крайний консерватор со своим зятем, вождем протестантов, герцоги Баварские, князья Бранденбургского дома и т. д. За ними ехали курфюрсты. Курфюрст Саксонский по старому обычаю нес впереди меч. Наконец, следовал сам император, уже не юноша, как в Вормсе, а тридцатилетний мужчина, в испанской одежде, верхом на польском жеребце, под балдахином, который несли шесть членов аугсбургского совета. По сторонам от балдахина ехали верхом: король Фердинанд и папский легат. Шествие замыкали кардиналы, епископы и другие духовные сановники. «Было много епископства и великого духовенства, – как записано в одной из летописей,– иностранные послы, за ними конница императорская в желтых кафтанах, королевская – в красных кафтанах». В заключение шли войска имперского города Аугсбурга, пехота и конница. После молебна в соборе император отпустил князей и отправился во дворец.