— Ну и дыра! Может, зря мы решили сюда ехать? Небось в каждом районе есть эти распределители жилья.
— Зато это отдаленный район, мама, тут мы будем в безопасности. Сюда уж папа никак не заедет, правда? А в Вест-Энде я все время боялась, что он сейчас появится из-за угла.
— Хочу, чтобы папа появился из-за угла, — сказал Кендэл. — Хочу к папе. Хочу домой. Австралия мне не нравится.
— Да это никакая не Австралия, дурачок. — Я рассмеялась. — Я просто пошутила.
— Не надо шутить, Джейни. — Кендэл принялся колотить меня кулаками, Джорджем, своей твердой башкой.
— Эй, ты что! Ой! Прекрати, Кендэл! — Я схватила его и закружила.
Обычно это выводит его из приступа ярости, но на сей раз не подействовало. Он только злобно сопел.
— Перестань, Кендэл! — Я посадила его себе на бедро.
— Меня зовут Кенни! — прорыдал он.
— Бедный малыш, он не знает ни кто он, ни куда он идет. Зря ты ему заморочила голову с этой Австралией, — сказала мама.
— Я понимаю. Прости. Прости, Кендэл.
— Кенни!
— Нет. Уже не Кенни, — сказала мама, беря его лицо в ладони и глядя ему прямо в глаза. — Это не шутка, милый. Мы с тобой и с Джейни убежали. Убежали, потому что так надо. Потому что твой отец избивал меня.
— Потому что ты была плохая, — сказал Кенни.
— Мама не плохая, дурак. — Я тряхнула его за плечи.
— Не трогай его, Джейни. Он просто повторяет за отцом. Он не понимает, что говорит, — сказала мама. — Послушай меня, милый. Никто не заслуживает, чтобы его били. Ты не будешь никого бить, когда вырастешь. Ты хороший мальчик. А Джейни хорошая девочка, и я не могу допустить, чтобы вас били. Поэтому мы начали новую жизнь. Теперь нам надо ее устроить, правильно?
— Правильно! — Я подтолкнула Кендэла: — Скажи "правильно"!
— Неправильно! — фыркнул Кендэл в розовый мех моей куртки, но это он шутил.
В конторе он вел себя как овечка.
— Меня зовут Кендэл Удача, мне пять лет, — сообщал он каждому. Ресницы у него все еще были мокрые, на бледной мордашке застыло серьезное выражение.
И все улыбались ему и говорили: "Славный малыш!"
Жилье мы получили благодаря Кенни. Сперва мы очень долго ждали, потом женщина в очках стала записывать наши анкетные данные. Мама сначала держалась хорошо и отвечала четко и убедительно, хотя и покусывала время от времени свой большой палец. Но потом нас отвели еще в одну большую комнату, набитую ожидающими. Там мы снова целую вечность ждали своей очереди, чтобы мама повторила то же самое мужчине с бородой, заполнявшему другой формуляр.
Я знала, что мама не сумеет запомнить во всех деталях историю, которую сочиняла на ходу. Она очень старалась и тараторила все быстрее, чтобы поскорее добраться до конца, но сбилась, когда ее спросили, в какой школе мы учились. Она уже придумала какое-то название, и они его записали. Мама отчаянно пыталась вспомнить, на лбу у нее вздулась вена. Она умоляюще взглянула на меня: