— А чего его брать. Грозный, — удивился я, — там же все разграбили. Вот Рим бы я взял, — мечтательно вздохнул я, — подмешал бы своих ребяточек к боевикам Алариха…
— Вот-вот, — сказал Яниев, — все вы одинаковые.
— Слушай, парень, а ты часом не у Анпилова в зампредах по идеологии?
— Я у самого себя в зампредах, — ответил Яниев, — партия абсолютного меньшинства.
Я поднялся и стал ходить по комнате. Подписанный договор все больше и больше тревожил меня. Восточные ковры, устилавшие комнату, казались безвкусными, от водки противно першило во рту, и хохот Чабана, забавлявшегося в саду, злил и саднил.
Я громко и витиевато выругался.
— Засадил ты меня, Яниев, — сказал я, — так засадил, как никакой прокурор не засадит. Я тут вечность нацелился жить, а теперь мне семь лет сроку до адских котлов, если как-нибудь не расторгнуть договора. А, Яниев, — как мне договор расторгнуть, а?
— Молиться, — ответил Яниев, — это верный способ. Я все книжки о вас, колдунах, перечел.
— Ща! Молиться! Делать мне больше нечего! Губу раскатал!
Я хлопнул кулаком по столу.
— Да я бы тебя, Яниев, за такое дело в курицу должен был превратить! На американской ферме! Чтоб переднюю твою половинку съели в Америке, а заднюю — в России! Я тебя вон хочешь — в бутылку с шампанским засуну и в море брошу! Чтоб тебя черти опетушили! Чтоб тебя домовой трахнул!
— Есть еще способ, — проговорил Яниев, — надо, чтобы другой человек, с полного собственного согласия, договор этот на себя переписал.
Я хлопнул в ладони.
— Асмодей!
Тот мигом материализовался в виде черной вороны над камином. Настолько быстро, что мне показалось, что он с самого начала был в комнате и подслушивал.
— Слышал? Это правда?
— Конечно, — сказал Асмодей.
— То есть можно переписать договор на меня? — осведомился Яниев.
Асмодей внимательно оглядел полковника. Яниев этого не просек, что я-то понял, что, по меркам Асмодея, сделка была шикарная. Я, конечно, был ценным приобретением, но если приглядеться, то душа моя все равно немножечко порченая и на посмертной медкомиссии наверняка будет направлена на службу в котельно-топочные части. Другое дело Яниев. Слыхал я, что в раю недавно построили шестнадцатиэтажку для покойных чекистов, и наверняка для Яниева там зарезервирована жилплощадь. Это тебе не какого-то рэкетира заарканить!
— Могу, — заявил Асмодей, — но с пересмотром условий.
— То есть?
— В договоре с господином Ходжаевым значится, что я обязан исполнять любые его желания. Таких договоров в истории человечества подписано очень мало.
Асмодей растопырил воронью лапку и стал считать: