– Похоже, вам известно об итальянском искусстве куда больше, чем туристу-верхогляду. Вы очень проницательны, мисс Броуди.
Как и следовало ожидать, Джулия сделала то, что делают все хорошо воспитанные леди, услышав смелый комплимент, – переменила тему разговора.
– Вы очень добры к герцогине.
– Она славная женщина. Кроме того, как утверждает молва, главный мой порок очаровывать невинных. Вероятно, это необходимо перед тем, как я их развращу. Вы, разумеется, уже наслышаны об этом.
Они остановились перед скульптурой Донателло, и ее взгляд выдал сообразительность, которой не положено обладать женщинам ее круга.
– Какие странные вещи вы говорите. Рафаэль пожал плечами.
– Я не скрываю своих пороков, мисс Броуди. Я также знаю, что не принадлежу к тем людям, которых одобряет ваш сэр Саймон.
Она отвела глаза, ровно настолько соглашаясь с этим, насколько ему хотелось. И он продолжал:
– Полагаю, он не был доволен, найдя вас в моем обществе вчера вечером. Вам следовало бы послушаться его, мисс Броуди. Судя по тому, что я слышал, Саймон Блейк – хороший человек.
Джулия склонила голову набок, словно обдумывая его слова. Результат был очень приятен ему, Рафаэль не мог в этом не признаться. Он почувствовал, как сердце у него екнуло.
– Но герцогиня не возражает против вас, не так ли?
– Герцогиня Крейвенсмур – добрая душа, которая может простить самого Сатану. – Тут он улыбнулся.
После неуверенного молчания Джулия тоже улыбнулась.
И вдруг он представил себе, как она лежит под ним, не отрывая от него взгляда, раскрыв, как сейчас, свои пухлые губы, и это подействовало на него как удар, от которого захватило дух.
Рафаэль быстро отвернулся и стал рассматривать висящую перед ним картину. Это было волнующее изображение огромного орла, парящего над человеком в цепях. Обреченный на постоянные муки Прометей. Прилетавший каждый день орел расклевывал его печень, снова отраставшую за ночь. Таким было наказание мифического героя, укравшего огонь у богов и передавшего его людям.
Джулия содрогнулась и отвернулась от этой драматической сцены.
– Боюсь, что эта картина мне не нравится.
Рафаэль еще немного задержал напряженный взгляд на полотне. Он уже видел эту картину раньше, в Италии. Он был тогда молод, и трагедия, на ней изображенная, произвела на него сильное впечатление. Теперь – нет.
Он сказал резко:
– Пойдемте дальше.
И положил руку ей на талию. Рафаэль почувствовал, как напряглась ее спина под его ладонью. Но Джулия не оттолкнула его. Он подвел ее к следующей картине и остановился.
– А вот эту я очень люблю.