– Странно, – наконец пробормотал он. – Да ведь это тот человек, который рассказал мне в купе предлинную историю о каком-то кораблекрушении.
– Ха-ха, ха-ха! – рассмеялся его приятель. – И сколько же он содрал с тебя за свой рассказ?
– Что? – недоуменно переспросил Родни. – Нет, нет, никаких денег. Только, кажется, это было не кораблекрушение, а какая-то авария, возможно, взрыв… Он считал, что как-то виноват в этом. Случилась поломка, он хотел исправить, но произошел взрыв, и все погибли. Потом он говорил о грязи, об огромном количестве зловонной грязи и долгих, долгих годах, и еще о слизняках вокруг. Он говорил что-то очень странное.
– Родни, ты в своем репертуаре. Стоит оставить тебя одного, как с тобой обязательно что-то приключается. Теперь тебя подцепил маньяк.
– Да, он был похож на сумасшедшего. Вдруг стал плести вздор о какой-то птице. А потом сказал, что о птице – это все ерунда и ему следует просто выбросить ее из головы, потому что все должно сойти и так. Почему-то мне не понравилось, когда он сказал это.
– Тебе не следовало оставаться с ним в купе. Лучше пошел бы с нами в бар. Мы там славно по…
– Мне также не понравилось, как он попрощался со мной. Совсем, черт побери, не понравилось.
– Вы помните, как сегодня, когда вы пришли, я сказал вам, что моя жизнь в последнее время стала скучной, но… в силу довольно интересных причин? – напомнил профессор.
– Да, я отлично это помню, – воскликнул Дирк. – Тем более что это было минут десять назад. Вы стояли на этом же месте и были так же одеты и…
– Заткнись, Дирк, – оборвал его Ричард, – дай человеку сказать.
Дирк, как бы извинившись, отвесил легкий поклон.
– Совершенно верно, – согласился профессор. – Дело в том что в течение многих недель, даже месяцев, я не пользовался машиной времени, ибо испытывал странное чувство, будто кто-то или что-то хочет заставить меня сделать это. Началось это с легкого желания попробовать, потом это желание стало крепнуть во мне, набегая какими-то волнами. Это было неприятно и тревожило меня. Я вынужден был отчаянно бороться с этим ощущением, потому что я сознавал: меня заставляют делать то, что я сам хочу. Я, возможно, не понял бы, что это давление извне, а не только мое собственное желание, если бы все время не предостерегал себя, что этого делать не надо. Как только я понял, что кто-то пытается действовать через меня, стали происходить странные вещи – начала, например, летать мебель. Особенно пострадала моя маленькая конторка времен Георга Третьего. Посмотрите на эти царапины…
– Значит, именно это испугало вас вчера вечером, когда вы услышали шум наверху? – спросил Ричард.