— Вот именно. Деньги у нас есть, есть золото, драгоценности, жемчуг. Почему бы тебе не остановиться на этом? Ты богат, ты победил. Ты победил их всех, с их полицейскими департаментами, управами, прокурорами, сыщиками и соглядатаями. Мало тебе этого?
Поднявшись, она нагишом прошла к столу, вытащила из пачки сигарету и нервно закурила:
— Почему? Что тебе еще надо?
— Ты много куришь, мне это не нравится, — сдержанно заметил Савелий. — И тебе это не идет.
Елизавета нервически потушила папиросу и продолжила все тем же взволнованным голосом:
— Мы можем купить где угодно дом, усадьбу, имение и просто жить, красиво и беззаботно. А хочешь, давай вернемся в Париж. Кажется, тебе понравился этот городишко.
Она замолчала и выжидающе посмотрела на него.
— Иди ко мне, в комнате прохладно, я боюсь, что ты простудишься, — попытался отшутиться Савелий.
— Ты опять за свое, а ведь я говорю серьезно, — юркнула Елизавета под одеяло.
— А с кем ты собираешься жить? — неожиданно спросил Савелий, неотрывно глядя ей в глаза.
— Ты до сих пор этого не понял? С тобой, с кем же еще, — фыркнула она. — Я уже не смогу без тебя.
— Вот он я, лежу рядом с тобой, — спокойно проговорил Савелий. В его голосе проявились жесткие интонации. — А в той уютной и спокойной усадебке я буду уже не я , а кто-то другой, совсем не тот, которого ты когда-то полюбила и, надеюсь, любишь до сих пор.
— Савелий…
Он вздохнул и произнес уже мягче:
— Не будем об этом. Мне нужны в жизни риск, азарт, ощущение опасности; мне нужно всякий раз подтверждение того, что я — лучший в своем деле.
— Король, — с иронией заметила она.
Савелий воспринял ее слова всерьез:
— Да, если хочешь.
Он нежно посмотрел на Лизу и погладил ее по щеке ладонью.
— А без этого дела я просто зачахну.
— Да ты даже не пробовал, — отняла его руку от себя Лизавета.
— А мне незачем пробовать, — пожал плечом Савелий, — я просто знаю это.
— Кажется, у нас с тобой ничего не получится.
Поднявшись, Елизавета оделась и, не прощаясь, ушла.
А через два месяца он увидел ее в Париже, в небольшом ресторанчике на берегу Сены.
Она была с каким-то долговязым брюнетом в фиолетовом жакете, но все же подошла к столику Савелия.
— Здравствуй, — глаза Елизаветы были печальны.
— Здравствуй. Никогда не думал, что ты любишь Европу, — буркнул он, стараясь не глядеть на нее, потому что было больно там, внутри, где находилось сердце.
— Я тоже не рассчитывала тебя здесь увидеть.
Они немного поговорили, в основном о пустяках, вспоминая общих знакомых, после чего Елизавета вернулась к своему спутнику. Помнится, она так хотела, чтобы Савелий позвал ее. Если бы окликнул, хотя бы признался в том, что скучает, она, не раздумывая, бросилась бы к нему в объятия и пошла бы с ним куда угодно. Но Савелий молчал и сосредоточенно смотрел куда-то поверх прогуливающихся по набережной пар.