Кроме него в помещении находилось еще несколько человек: крепенький, как боровичок, коренастый, стриженный под бобрик полковник, некто в штатском с клочковатой, вздыбленной, словно пух, седой шевелюрой (на секунду мне показалось, что это лично Б. Н., но нет, лицо хоть и было сходного типа, но все же другое) и какие-то двое — в солдатской форме, каждый с наушником у правого уха, видимо, операторы, вглядывающиеся в серебристую зыбь экранов.
Это, вероятно, была так называемая «комната связи», личное оперативное управление, штабное подразделение Президента — на другом столе возвышалась рация с лапчатой решеткой антенны, а вокруг нее сгрудились необычного вида телефонные аппараты: тоже с усиками антенн, похожие на маленькие броневички.
Странным было лишь то, что никто не обратил на меня внимания. Коренастый полковник вчитывался в калькулятор и, казалось, задумался. Клочковатый седой человек сдавливал левой рукой мочку уха. Операторы прилипли к экранам, сутуля спины. А сам Гриша Рогожин сидел, будто проглотив кол, неестественно выпрямленный, высоко подняв брови. Позади него находился книжный шкаф, встроенный в стену, и в стекле я улавливал идеальный белый жесткий воротничок рубашки, а над ним — полоску шеи, как брюшко рыбы. Рассекала грудь полоска трехцветного «российского» галстука.
Он меня словно не воспринимал.
— Григорий!.. — шепотом сказал я.
Тогда Гриша Рогожин вздрогнул, точно проснувшись, и, как вылезший из воды купальщик, затряс головой. Лицо у него стало осмысленным.
— Это вы, Александр Михайлович? Откуда вы здесь?..
Остальные тоже зашевелились, словно включенные. Операторы хором доложили: «Связи нет!» Клочковатый седой человек, оттолкнувшись на стуле, выставил перед собой пистолет. А полковник, хоть оружия доставать не стал, посмотрел на меня точно сквозь прорезь прицела, и зрачки его, поймавшие цель, резко сузились: «Кто это? (Рогожин наскоро объяснил) Депутат? Ну пусть будет депутат. И что там, в городе?..» — Выслушал меня довольно-таки невнимательно, пробурчал, ни к кому особо не обращаясь: «Значит, обстановка прежняя». Повернулся к Грише и постучал ногтем по наручным электронным часам.
— Минут на десять нас отрубило, как вы считаете, Григорий Аркадьевич?
Гриша выгнул запястье с «ролексом» в золотом плоском корпусе:
— Похоже, что так…
— И, по-моему, интервалы между «обмороками» сокращаются.
— Я это тоже заметил…
В мониторе что-то пискнуло.
— Надо уходить из Москвы, — негромко сказал седой. Пистолет он уже спрятал и вместо него вытащил из кармана платок, которым обтер ладони. Лицо у него было красное, точно обваренное. — Под Свердловском есть резервная база правительства. Командный пункт, средства связи. Я надеюсь, что Урал и Сибирь нас поддержат…