«Телефон, что ли, в снег выронил?» – Он непроизвольно обвел глазами пространство вокруг себя. Вроде бы ничего, хотя утро было сумрачным. Тут же похлопал рукой по карману куртки, где обычно он держал сотовый – ага, на месте. Проверил, есть ли пропущенные звонки – таковых не значилось. Так что – слуховые галлюцинации? Нет, вот опять звонит. Глеб оглянулся по сторонам – есть ли вокруг еще кто‑нибудь: утренние бегуны, другие собачники. Никого. Однако звонки продолжались.
А Джекки тем временем вела себя странно, крутилась как юла и все рвалась к тому сугробу, у которого Глеб ее поймал. Не придумав ничего оригинальней, тот подошел к сугробу вплотную и попробовал поворошить снег ногой – кроссовка уперлась во что‑то мягкое. Еще одно движение – и…
Глеб судорожно схватился за свой мобильник, лихорадочно вспоминая, нужен ли код города, когда набираешь 02.
На следующий день об этой страшной находке написали газеты. Мужчина средних лет. Убит неизвестными. Получил удар по голове сзади и скончался на месте. Документы свидетельствовали, что имя жертвы – Василий Петрович Нифонтов.
Однако насторожило оперативников то, о чем не знали газетчики: рядом струпом был найден декабрьский, новогодний номер глянцевого журнала «Блеск»…
Петр Калевуха показываетСильвестру Бессоновусвое истинное лицо
С утра в подъезде был скандал. Пенсионер Чепукин засорил мусоропровод старыми газетами, и жилец Рудаков, рассерженный этим обстоятельством, сначала долго стучал в дверь его квартиры, требуя, чтобы тот немедленно их выковырял, а потом, не дождавшись ответа и придя в неистовство, бросил в мусоропровод зажженную спичку.
Противная болонка Джинерва, проживавшая этажом ниже со своей хозяйкой Алевтиной Витальевной, лаяла так отчаянно и так изнурительно долго, что, по наблюдениям Майи, должна была сдохнуть от истощения. Болонку в подъезде не любили за вздорный характер и омерзительный бант на голове, который, надо сказать, она носила с удовольствием.
В мусоропроводе начался пожар, приехали два пожарных расчета, и Майя, опасаясь, что дым проникнет в квартиру и навредит Сильвестру, постоянно была начеку. Когда раздался звонок в дверь, она отправилась открывать, уверенная, что явился кто‑нибудь из активистов подъезда подписывать очередную петицию. Чепукин славился своим подлым характером, и жалобы, которые соседи исправно писали на него в самые разные инстанции, наверняка уже съели несколько кубометров древесины.
Заглянув в «глазок», Майя подпрыгнула чуть ли не до потолка, а потом развернулась и, на цыпочках пробежав по коридору, ворвалась в кабинет Сильвестра, забыв спросить разрешения. Тот как раз надевал брюки и стоял на одной ноге, просовывая ногу в штанину.