Игорь попробовал представить себе, как выглядит он со стороны. Запущенный сад, ржавая от крови зелень лужайки. Два простертых в траве трупа. И над ними – одинокая ею фигура с револьвером… С револьвером! Он даже застонал от отчаяния. Его словно бы преследовал какой-то рок; последнее время он беспрерывно попадал в ситуации фальшивые и запутанные. И вот опять все обернулось против него. Если раньше его подозревали в предательстве, то теперь вполне могли обвинить в убийстве, в расправе над своими. Он снова проиграл. И на этот раз – окончательно, уже без малейшей надежды на какой-либо отыгрыш.
Резким движением отбросил он в сторону кольт. Подумал, поколебался… И потом – нахмурясь – подобрал его снова. Осмотрел, проверил. И сунул в боковой карман пиджака.
Он обыскал также одежду Хмыря и выгреб из карманов патроны. И перейдя к соседнему трупу, присев около него на корточки, отмотал с руки Брюнета сыромятный, тонкий ремешок кистеня.
Затем он поднял валяющийся в траве нож – старый, испытанный свой финяк, с узким, чуть изогнутым лезвием и наборной рукояткой. Этот финяк был сработан по личному его заказу, – еще на Востоке, в одной из лагерных мастерских. Делали его умелые люди. Рукоять лежала в ладони увесисто и надежно; сама просилась в нее! Гибкая, отполированная сталь была остра и певуча, и исполнена холодного, струистого блеска.
Интеллигент обтер нож о траву. Повертел его в пальцах, любуясь. И легонько, ласково, провел по плоскому лезвию кончиками пальцев. И сейчас же сталь запотела, затуманилась, взялась тончайшими радужными пятнами. «Как рыбья спина, – подумал Игорь, – как нежная спинка форели…»
И еще раз, тщательно обтерев финяк, он упрятал его в привычное место – за голенище сапога.
Теперь он был полностью вооружен. Хорошо вооружен! И только это служило ему утешением. Он понимал: тихая его жизнь кончилась, рухнула. Все нормальные связи в ней распались. Наступает новый период – период одиночества и звериной тоски. Отныне его ждет война. Война со всеми и против всех!
Блатные оказались здесь совершенно случайно. Шли мимо барака и вспомнили вдруг про Хмыря. Завернули к нему – но не смогли достучаться. Во дворе какая-то женщина развешивала белье… Гитарист обратился к ней, справляясь о Косте, и услышал в ответ: «Ищите за домом, в саду».
Вот так это все случилось. Внезапно возникшая в саду стрельба насторожила и озадачила ребят. Они ринулись на звуки выстрелов – и увидели уже знакомую нам картину.
Увидели – и тотчас же отступили, ушли. Ушли, в основном, потому что все они были в данный момент безоружными (они ведь направлялись не на работу, а просто – погулять и развеяться). Вообще, надо сказать, что российские блатные – в отличие от западноевропейских – не злоупотребляют ношением оружия; стараются иметь его при себе как можно реже и применять только в случаях крайней надобности. Тут все дело в режиме. Советский закон – в этом смысле – крайне суров. За хранение огнестрельного оружия в России обычно дают по суду от трех до пяти лет лагерей.