Таранов обвел глазами комнату: ни картинки, ни календаря – только желто-коричневый геометрический орнамент на старых обоях. Однообразный и бессмысленный, как жизнь наркомана. Таранов перевел взгляд на Сухаря. Тот по-прежнему сидел на полу. Рукав грязной рубашки был закатан, на локтевом сгибе мерзким цветком сидела незаживающая язва. Ниже стекали по черным венам «дорожки». Валялся на снятой кожаной куртке шприц со следами крови.
– Сейчас я тебя убью, – сказал Таранов.
– Я знаю, – ответил агент Алекс.
* * *
Капитан Коломенцев посмотрел на часы и вполголоса матюгнулся – Алекс опаздывал. Вся агентура Коломенцева состояла из наркоманов и сбытчиков наркоты. Довольно часто мелкие сбытчики сами были наркоманами – они приторговывали по мелочи, зарабатывая на дозу себе. Выгадывая побольше, бодяжили героин содой, димедролом, измельченным аспирином. Бодяжили любой дрянью, которая хотя бы внешне напоминала наркотик. Потом от этой дряни у нарков болел позвоночник, отказывали почки, садилось зрение… Все они знали, что употребляют бодягу, но все равно кололись. В сезон собирали поганки под Выборгом, ели их и «улетали». Многие – навсегда… Вот с такой агентурой работал Коломенцев. Они были ненадежны, лживы, продажны. Легко и охотно стучали на барыг – любой наркоман ненавидит своего барыгу. Барыга ненавидит нарков. Все вместе они ненавидят ментов. И запросто сотрудничают с ними. Мир наркотиков – это мир ненависти, обмана и предательства.
Коломенцев снова посмотрел на циферблат «Titoni» модели «Space Star automatic». Матюгнулся и вытащил из кармана трубку. Капитану – борцу с наркотой – очень хотелось получить информацию про азера, у которого «кило» героина. Возможно, этого азера удастся взять под крышу… Теперь, когда группировки Сына больше не существовало, капитану Коломенцеву требовалась новая корова с большим выменем. Разумеется, он мог получать с мелких барыг. Но Коломенцева уже не устраивало дергать каждый сосок по отдельности, ему хотелось обнять все вымя целиком. Возможно, азер с его «кило» героина станет этим самым выменем…
Коломенцев набрал номер подруги Сухаря Нинки, но трубку никто не снял. Тогда он набрал номер самого Сухаря. Он не мог знать, что Сухарь, он же агент Алекс, мертв уже больше часа. Что он лежит на полу своей загаженной комнаты и равнодушно смотрит в потолок остановившимися глазами.
Телефон выплевывал длинные гудки… один… другой… десятый.
Коломенцев пробормотал: сучонок, – сложил трубку и сунул ее в карман. Не спеша прикурил и побрел по платформе. Платформа была пуста, только с дальнего, противоположного конца навстречу капитану шел человек. Он был далеко, и разглядеть его Коломенцев не мог.